Леди и полицейский

— Это будет интересный опыт. Дома тебя ждут не дождутся.

— Ты, случайно, не встретила Закери по дороге сюда? — осторожно спросил Уэсли, опуская взгляд.

— Встретила.

Тэсс отвернулась, чтобы сын не видел боли в ее глазах.

— Ну и? Вы помирились? — не унимался Уэсли, теребя простыню.

Набрав полную грудь воздуха, она задерживала дыхание до тех пор, пока не почувствовала, что сейчас взорвется. Это было не время и не место для обсуждения сцены на заднем дворе, и при этом нельзя было просто пропустить вопросы Уэсли мимо ушей, так как взгляд его был полон тревоги.

— Мы поговорили, — ответила Тэсс уклончиво.

— Значит, все будет по-прежнему?

— Ну… — она придвинула к кровати стул и села, оттягивая время, — все не так просто, милый.

— Вы не помирились! — выкрикнул мальчик, и глаза его наполнились слезами. — Это я виноват! Закери ушел от нас, и все из-за меня!

— Нет, что ты! Ты тут ни при чем! — заверила Тэсс, хватая его за руки.

— Нет, при чем! Нет, при чем! Ты поссорилась с ним точно так же, как с папой… это было вечером, я не спал и все слышал… а утром его уже не было! Вы ссорились с папой из-за меня, и тогда, на заднем дворе, тоже!

Сначала Тэсс не могла понять, о чем речь, но потом все же припомнила, что упомянула Уэсли в ходе ссоры.

— Поверь, милый, ты тут совсем ни при чем. Мы поссорились из-за ограды!

— Но ведь это правда, что папа ушел от нас по моей вине! — всхлипнул мальчик. — Вот только я не знаю, что я такого сделал…

Тэсс не могла больше выносить боли в его глазах. Она прижала Уэсли к груди и с минуту молча поглаживала по голове.

— Даю слово, что ты ничего плохого не сделал, — наконец сказала она убежденно. — Да и никто из нас четверых. Просто папе казалось, что все идет не так, как нужно. Казалось, понимаешь? И он сам себя этим наказал. Не мы пострадали от того, что он нас бросил, а только он сам — и знаешь почему? Потому что все мы есть друг у друга, а у него нас больше нет.

Ей не раз случалось думать, что хуже боли и быть не может, но на этот раз был, без сомнения, самый тяжелый случай. Боль была в буквальном смысле физической, словно сердце хотело разорваться от сострадания к сыну.

— Он ведь не вернется, да, мама?

— Скорее всего нет, но это и не важно. — Тэсс отстранилась и ласково вытерла мокрые щеки сына, при этом едва сдерживая собственные слезы. — Ты только помни, что мы, все четверо, есть друг у друга, и ничто на свете этого не изменит.

— Знаешь, как я люблю тебя, мама!

— И я люблю тебя, милый. Помни это.

Мать и сын обнялись и на некоторое время замерли, утешая друг друга.

— А я знаю, — проговорил Уэсли куда-то в плечо Тэсс, — я знаю, что у вас с Закери все будет хорошо.

Она поверила, что он в самом деле знает, и дала себе слово сделать все, чтобы помириться. Правда, оставалась одна маленькая проблема: Закери тоже должен был захотеть этого.

Тэсс стояла в кухне над мойкой и смотрела, как за окном Закери уничтожает плод своих трудов. Он методично, один за другим, вытаскивал клещами гвозди, скатывал очередную секцию металлической сетки в рулон и переходил к следующему столбу. Его действия были быстрыми и экономными, весь вид — решительным. В тот день в больнице она подумала, что это форма придает ему вид человека надежного, способного справиться с любой проблемой. Но форма была тут ни при чем. Сейчас Закери был в джинсах и майке, и тем не менее его окружала аура уверенности и силы. Само его присутствие служило гарантией безопасности и моральной поддержки.

Тэсс думала о том, с какой легкостью он сплел свою жизнь с ее жизнью, так что казалось, разделить их невозможно. Чем больше времени проходило с момента возвращения Уэсли домой, тем яснее становилось ей положение вещей. Она знала теперь, чего хочет, прежние перепады настроения, сомнения, колебания — все это было в прошлом. Долгие раздумья над событиями последних недель подсказывали, что она не может жить дальше без этого человека, и это подтверждалось тем, что его уход оставил пустоту, которую Тэсс так и не сумела заполнить — ни работой, ни общением, ни домашними хлопотами.

И вот он разрушал последнее вещественное связующее звено, чтобы потом исчезнуть из ее жизни, если она не решится на какой-то серьезный шаг. Но вдруг она решится — и все равно проиграет? Вдруг он отвергнет ее? Прошлое ядовитой гусеницей вползло в мысли, но Тэсс повернулась спиной к горьким воспоминаниям. Прошлое осталось в прошлом, ставку надо делать на будущее.

Она еще раз напомнила себе, что шанс есть, иначе почему, когда у лифта глаза их встретились, она прочла в его взгляде боль? Он был прав, когда уходил, потому что она сама все испортила, не желая рисковать. А ведь риск — это часть жизни, и тот, кто боится его, никогда и ничего не обретет!

И Тэсс решила, что на этот раз непременно рискнет. У двери она задержалась ровно настолько, чтобы укрепиться в решимости, потом вышла на задний двор. Осенний воздух, в котором уже чувствовался первый холод, остудил ее горящие щеки.

— Закери, можно тебя на минутку?

— В чем дело? — спросил он, поворачиваясь с клещами в руках и окидывая ее холодным, отчужденным взглядом.