Леди и разбойник

— Немало сожалею, — начал он пронзительным властным голосом, — но я пришел сюда исполнять свой долг, а не в качестве гостя, как предполагалось ранее.

— О чем вы говорите? — недоуменно спросила леди Дарлингтон.

— На мне лежит крайне неприятная обязанность арестовать вашу внучатую племянницу, леди Пантею Вайн! — провозгласил сэр Филипп. — Я должен немедленно препроводить ее под арест, где она и останется до слушания ее дела.

— Арестовать Тею? В жизни не слышала подобной глупости. Что же могла она сделать, чтобы дать повод для ее ареста?

Сэр Филипп набрал в легкие побольше воздуха, надул щеки и зычно провозгласил:

— Именем закона она обвиняется в убийстве ее мужа, мистера Христиана Дрисдейла!

Глава 10

Тея сидела перед своим адвокатом, положив руки на колени, и очень серьезно выслушивала вопросы, которые он задавал ей. Его длинное перо поскрипывало, плавно двигаясь по бумаге.

— Мне хотелось бы, чтобы вы подробнейшим образом описали того разбойника, который, по вашим словам, остановил карету примерно через полчаса после того, как вы с вашим мужем уехали из церкви после венчания.

Голос у мистера Добсона был сухим и чуть скрипучим. На вид адвокату было за пятьдесят. Худой, желтолицый, он всю жизнь гнул спину над бумагами. В результате спина его сгорбилась раньше времени. Но он имел репутацию самого опытного адвоката в Лондоне. Леди Дарлингтон навела о нем подробные справки, прежде чем нанять его для защиты своей внучатой племянницы.

Он перевернул лист, исписанный ровным каллиграфическим почерком, и посмотрел на Тею из-под кустистых бровей.

— Мне нужно описание разбойника, миледи! — напомнил он, поскольку девушка молчала. А Тея пыталась понять, что можно сказать, ибо она твердо решила, что ничто не заставит ее описать Лусиуса и тем способствовать обвинению его еще в одном преступлении. Что именно рассказал тот человек, который донес на нее? Слышал ли он, как Христиан Дрисдейл, выходя из кареты, назвал Лусиуса Белогрудым?

Похоже, ее молчание раздражало адвоката.

— Ваша милость должны понять, что чрезвычайно важно обвинить в преступлении именно того человека, который его совершил. Вы сказали, что разбойник заставил вашего мужа выйти из кареты и сражался с ним на дуэли. Я, конечно, не хочу подвергать сомнению слова вашей милости, но должен сказать, что будет трудно убедить судью и присяжных в правдивости подобной истории.

— Но это правда, — сказала Тея.

— Правда порой звучит более странно, чем вымысел, — ответил адвокат, и на секунду на его худом, почти бескровном лице мелькнула едва заметная улыбка. — Конечно, нам следует говорить правду, но мы должны еще позаботиться о том, чтобы правда звучала правдоподобно.

— Но все так и было! — запротестовала Тея. — Разбойник… точнее, двое разбойников… остановили карету, а позже один из них сражался на дуэли с… с мистером Дрисдейлом, и тот был убит.

Она не могла заставить себя произнести «мой муж». Эти слова звучали для нее совершенно нереально.

— Дуэль — это, конечно, не убийство, — проговорил адвокат. — Но вы знаете, что против вас выдвинуто совершенно иное обвинение. Утверждается, что те люди были вовсе не разбойниками, а вашими собственными слугами или бандитами, которых вы наняли специально для того, чтобы избавиться от мужа и завладеть его деньгами.

— Это ложь! — с жаром воскликнула Тея. — Я вышла замуж за мистера Дрисдейла тайком, по его настоянию. И я согласилась на этот брак только потому, что не видела иного пути спасти жизнь моему брату. Мистер Дрисдейл обманул меня, но я узнала об этом только после венчания.

— И от кого же вы узнали?

Тея опять не ответила: она не смела говорить на эту тему, хотя хорошо понимала, насколько невероятным казался ее рассказ, и вполне разделяла опасения мистера Добсона, что никто ей не поверит.

Эта история звучала бы гораздо убедительнее, если бы она сказала, что тот разбойник был ее двоюродным дядей. Кого еще могла потрясти гибель Ричарда? Кто еще рисковал бы собственной жизнью, чтобы вернуть ей свободу? Однако если она расскажет даже только своему адвокату, Лусиус будет замешан в этом деле, и власти удвоят свои усилия, чтобы арестовать его. Ее история была полна скрытых опасностей, с какой стороны ни посмотри. Казалось, мистер Добсон ощутил ее внутреннее смятение, потому что устало проговорил:

— Если вы отказываетесь говорить со мной откровенно, миледи, я мало чем смогу вам помочь. Мне нужно подготовить материалы для вашей защиты. И если я не буду знать всего, что происходило, то очень велика возможность, что во время судебного разбирательства мы столкнемся с какой-то неожиданностью, которая с самого начала покажет, что мы отклоняемся от правды. Это настроит присяжных против нас, так что нам не удастся добиться вердикта в вашу пользу.