Леди и смерть

– Так что же, леди Кэролайн? – Рис-Джонс подумал, что должен помочь ей высказать то, что она хочет. Тогда она оставит его в покое и уйдет. – Вы, вероятно, горюете о мисс… Несбитт, как и большинство присутствующих здесь леди?

– Я горюю о вас, – серьезно и без дрожи в голосе ответила девушка, не сводя глаз с его лица.

– Обо мне? – он слегка растерялся. – О чем же тут горевать? Как видите, я жив и буду жить дальше, а она уже никогда…

– Это очень печально, я знаю, – неожиданно перебила Рис-Джонса юная леди. – Но мисс Флоренс уже там, где ей хорошо, а вы обречены страдать здесь.

– Разве кому-то в этой комнате есть дело до моих страданий? – вот он и не удержался от резкости.

– Поверьте, есть. Вашим друзьям, потому что они любят вас… и мне, потому что я тоже вас люблю.

Филипп потерял дар речи. Неужели снадобье доктора Вуда способно сыграть с ним такую шутку, и все, что сейчас происходит, он видит во сне? А на самом деле похороны мисс Несбитт прошли без его участия?

Его обескураженное молчание Кэролайн поняла по-своему. Она не могла уже покраснеть сильнее и дала себе слово не плакать, так что ей оставалось только продолжать говорить, пока кто-нибудь их не прервал. К этой речи она готовилась несколько последних дней и знала, что другой случай увидеть Рис-Джонса может представиться очень не скоро.

– Да-да, я знаю, что леди не подобает говорить о своей любви джентльмену, но я хотела бы, чтоб вы знали. Я так боюсь, что вы не выдержите отчаяния и сделаете что-то с собой! Может быть, если вы будете знать, что я люблю вас, это поможет вам удержаться от рокового шага!

– Я сплю или брежу? – пробормотал Филипп.

Младшая дочь лорда Уитмена могла рассчитывать на более подходящий случаю ответ, а потому в растерянности уставилась на Рис-Джонса. Как и думала ее сестра, трагическая история любви Филиппа так напоминала сюжет романа, что Кэролайн просто не могла не думать о Рис-Джонсе с того самого дня, как впервые увидела его после смерти его невесты, мисс Гринлоу. И эта скоропалительная влюбленность, увы, отчасти проистекала от временной победы романтической стороны ее натуры над прагматичной. Но лишь отчасти…

Рис-Джонс потер виски и смущенно посмотрел на девушку. Кажется, он сказал глупость и обидел леди Кэролайн. Он подумал вдруг, что и представить не может, как тяжело далось ей признание в любви. Если предположить, что все происходит сейчас наяву, а не в недрах его разума, он оскорбил ни в чем не повинную девушку.

– Простите меня, – Рис-Джонс неловко взял ее за руку. – Уже несколько дней я плохо осознаю происходящее со мной и порой не могу отличить истину от кошмара…

Он осекся, понимая, что вновь говорит что-то не то, но Кэролайн была необыкновенно снисходительна к нему.

– Я понимаю, что вы должны чувствовать, – она не собиралась высвобождать ладонь из его руки, а он уже забыл о своем жесте. – Моя сестра умерла почти шесть лет назад, но мы до сих пор горюем о ней. И вы будете тосковать о мисс Несбитт еще очень долго, но только, ради бога, не губите себя! Уильям, муж моей сестры Луизы, все еще оплакивает ее, но он сумел оправиться до такой степени, чтобы вновь заняться своими делами и позаботиться о поиске матери для своего сына…

– Я должен вам признаться кое в чем ужасном, – Рис-Джонс почувствовал, что просто не может быть неискренним с этой девушкой. – Видите ли, леди Кэролайн, я вовсе не так сильно тоскую о Флоренс, как вы думаете. И из-за этого я сегодня переполнен чувством вины…

Кэролайн вздрогнула и отшатнулась. Она так старательно стремилась выбросить из головы слова лорда Гренвилла о том, что возможным убийцей мисс Несбитт, по мнению суперинтендента Миллза, может быть Филипп Рис-Джонс, что преуспела в обратном. Сколько пламенных речей в его защиту она мысленно произнесла, сколько аргументов ей удалось придумать, и это притом что, по сути, она очень смутно представляла себе характер Филиппа! Любая из юридических корпораций, доведись ее членам послушать одну из этих речей, тотчас присвоила бы юной леди звание почетного бенчера. И вдруг сам Рис-Джонс заявляет, будто его страдания совсем не велики! Что она должна теперь думать о нем? Неужели он может быть виновен в смерти девушки, в которую был влюблен?

Выражение страха на лице Кэролайн осталось непонятным Филиппу. Догадайся он, о чем она думает, их дальнейшие отношения сложились бы иначе. Но он решил, что девушка испугалась из-за того, что подарила свое признание недостойному бессердечному человеку.

– Боюсь, я все еще не вполне осознаю, что с ней случилось. Мои мысли спутаны, а сердце отказывается признать эту истину. Пройдет некоторое время, и этот удар обрушится на меня во второй раз. И если перенести его окажется мне по силам, то в этом будет и ваша заслуга.

Кэролайн снова придвинулась ближе. Несмотря на всю тяжесть этого разговора и боязнь, что кто-то прервет их, она какой-то частью своей натуры испытывала сладкий трепет от того, что впервые беседует с возлюбленным наедине. Пусть их уединение и было лишь условным.