Леди и война. Цветы из пепла

… это Игэн Безземельный. Его отец был славным рыцарем, хотя и не особо успешным в делах. Земли свои проиграл в кости. Его сыновей взяли родственники, но не ошибусь, сказав, что их нет в живых. Слева от него…

…старик с длинным изможденным лицом, которое кажется еще длиннее из-за острой, какой-то козлиной бороды.

… Лан Добрый, из алхимиков. Весьма неглуп, но не имел нужных связей и состояния, чтобы заплатить гильдийный взнос за право зваться мастером. Правда, с той поры гильдия поредела.

… не без его участия?

… да. Он выступал свидетелем на нескольких обвинительных процессах, которые закончились Площадью Возмездия.

Не следовало называть это место, ее воспоминания были слишком живы. И прежде, чем Иза справилась с ними, Кайя увидел себя со стороны, отражение в кривом зеркале страха и боли.

… они не могли причинить мне вред, сердце мое. Ни топор. Ни веревка. Ни выстрел из пушки, если эта пушка рождена в нашем мире.

Тихий вздох и просьба:

… рассказывай дальше.

… о тех двоих известно мало. Наемники, присягнувшие на верность Республике от имени гильдии наемников, которой, впрочем, не существует. Здесь — наблюдатели. И молчать не станут, что хорошо.

Пауза длилась неприлично долго, но никто из присутствующих не решался первым нарушить молчание. Кайя это надоело:

— Я слушаю.

Заговорил против ожидания не Безземельный, но алхимик. Он поднялся, неловко опираясь на подлокотники кресла, покачиваясь, словно бы это простейшее действие причиняло ему боль.

Ложь.

— От имени Республики и Народного собрания, которое на данный момент является единственной реальной и законно избранной властью, представляющей волю всего народа…

Делает паузу, позволяя себе глубоко вдохнуть. Бароны молчат.

— …мы уполномочены сделать предложение.

На сей раз пауза длится дольше. А Лан Добрый проводит сухой дланью по бороде, вытаскивает зацепившуюся за пуговицу прядку и притворно вздыхает.

— Республика не желает войны. Мы помним о тех братских узах, что связывают всех жителей… этой благословенной страны. К чему раздоры и кровь, когда мы все желаем одного — мира.

Гайяр злится, впрочем, нельзя сказать, что его вывели из душевного равновесия слова человека, которого он не принимает всерьез. Причина — в ином, покушение, порох, мертвецы, выставленные на площади, и потеря наследника, к которой Гайяр не готов.

Он получил отсрочку, но она закончилась.

— Народ рад вашему возвращению…

— Мне казалось, народ радовался бы и моей смерти.

— Возможно. — Игэн позволил себе вступить в разговор. А смотрит не на Кайя, за спину. — Мой коллега пытается сказать, что мы всецело осознаем: ситуация изменилась.

Не смотрит даже — разглядывает, не давая себе труда скрыть любопытство.

… не обращай на него внимания, Кайя. Он или глуп, или сознательно тебя дразнит.

… у него получается.

— У вас есть армия. И у нас есть армия. А еще пушки. Пушек — сотни. А вы, несмотря на всю вашу силу, один. Ко всему вы не будете выступать против своего народа…

— Почему?

— Если бы могли, вы бы уже выступили. Там, на площади. Вы ведь имели возможность захватить город изнутри, но предпочли бежать…

Ему кажется, что он точно знает мотивы Кайя. И просчитал ситуацию во всей ее полноте. Он разглядывал пушки, восхищался мощью, в них заключенной. Возможно, стрелял или видел, как стреляют, глох от грохота, задыхался от порохового дыма, жадно наблюдал за тем, как пудовые ядра впиваются в каменные стены какого-нибудь мятежного замка, слишком маленького, чтобы устоять перед Республикой.

Сотня пушек. И один человек.

Иногда Кайя сожалел, что выглядит чересчур уж похожим на человека.

— Вернуться будет сложнее. Штурмовать городские стены — не самая простая задача. Вам ли не знать… да и сам город с его узкими улицами, с баррикадами, с гражданами, готовыми умереть во имя свободы… даже если вы дойдете, что сомнительно, то положите остатки вашей армии в бесплодных попытках пробиться к замку. И скорее всего, вернетесь на Площадь Возмездия.

Гайяр зарычал и начал подниматься, ему отчаянно хотелось боя.