Леди Искусительница

— Неразборчива. — Она безрадостно засмеялась. — Вы, конечно, поверили ему. В конце концов, вы-то уж лазали мне под юбки.

— Не будьте грубой.

У нее не хватало дыхания.

— Грубой? Вы только что назвали меня потаскухой.

— Ваш отец назвал вас…

Гарри запнулся, увидев нарастающее страдание в ее глазах.

— Что еще он сказал? — спросила она глухим голосом.

Гарри отвернулся, не в силах смотреть ей в лицо.

— Он сказал, что с вами было… не все в порядке. Что вы были неуправляемы. Это так? — Он глянул через плечо и увидел, что она смотрит на огонь. — Неуправляемы. Пожалуйста. Я хочу понять. Я знал вас только одно лето.

Кейт снова засмеялась, на этот раз звуки ее смеха были похожи на скрежет.

— О, Гарри. Теперь вы хотите понять. Вам не пришло в голову просто спросить меня еще тогда? — Кейт перебирала бахрому на конце одеяла, неотрывно глядя на свои пальцы. — Неуправляемая. — Она вздохнула. — Откуда мне было знать? Не думаю, что я была неуправляемой, но, в конце концов, разве мне судить? Я помню, я всегда старалась убежать, чтобы увидеть отца. И каждый раз мои няньки и учительницы получали выговор, так что могу представить, что они чувствовали. Но отец оставлял наказание им. Нянечка Додд предпочитала библиотеку. Она заставляла меня стоять с книгами на голове. Это мисс Фрейзер, учительница, додумалась до «норы»[8].

Гарри посмотрел на нее:

— «Нора»?

Она неприязненно взглянула на него:

— Да. В библиотеке.

Он сел в кресло рядом с ее креслом.

— Вас закрывали в «норе»?

Кейт пожала плечами, подтянула одеяло выше.

— Когда Фрейзер поняла, что мое пребывание в библиотеке только помогает мне учить латинский, она решила, что «нора» — идея получше. Не так много книг.

Гарри видел, что она дрожит, и чувствовал себя ужасно.

— Я думал, это был ваш муж…

Кейт подняла на него глаза:

— Кто поспособствовал моему особому отношению к темноте? О нет. Хотя он с радостью воспользовался открывшимися возможностями.

— Но ваш отец…

Кейт снова смотрела вниз.

— Я уверена, он не знал об этом.

Гарри никогда бы не назвал Кейт Хиллиард уязвимой, ранимой. Однако он представил себе одинокую, напуганную маленькую девочку — и ему стало больно за нее. Он вспомнил, как в первый раз увидел ее, крадущуюся на задворках Грейнджа, неуверенную, пугливую, как молодой олененок. Тогда он подумал, что это одна из сироток из находившегося неподалеку работного дома.

Она продолжала, как если бы Гарри вообще не было в комнате:

— В конце концов я поняла, что мой отец просто не хочет видеть меня. Однажды я спросила его почему. — Она продолжала быстрыми движениями перебирать бахрому. — Это был единственный раз, когда мой отец ударил меня.

Гарри казалось, что тем летом он повстречал эльфа: распущенные волосы, запачканные юбки, глаза, искрящиеся смекалкой и озорством. У нее была такая проказливая, сияющая улыбка.

— Вы казались такой счастливой, — сказал он. — Такой бесстрашной.

Кейт бросила на него быстрый взгляд, потом снова стала смотреть на огонь.

— Я и была. Что заставило вас думать, что у меня был ребенок от Джорджа? — спросила она, не поднимая глаз.

Гарри подошел к окну и смотрел в пустую темноту.

— Ваш отец сказал мне. Он сказал, вы все лето бегали к Джорджу и неизбежное произошло. Что он был только… последним.

Мрачный, жутковатый хохот вырвался из нее.

— И мой отец поклялся в этом?

— Конечно. Почему бы еще, как вы думаете, я поверил ему?

Повернувшись, он увидел, что Кейт качает головой.

— Разумеется, — сказала она очень спокойным голосом, глядя в никуда. — Почему бы еще?

Гарри простоял так несколько долгих минут, но она не произнесла больше ни слова.

— Кейт?

Она не ответила, она его вообще не замечала. Она продолжала качать головой, глаза у нее были яркими и прозрачными, лицо странным образом вытянулось, как если бы состояло из одних костей, обтянутых кожей. Но когда он подошел к ней, она отодвинулась, крепко сцепив лежащие на коленях руки. Она была похожа на брошенного ребенка.

Он склонился к ней.

— Кейт.

Она неожиданно встала.

— Надевайте ваши штаны, Гарри.

Он стоял, совершенно сбитый с толку.

— Мои штаны?

— Мне нужно показать вам кое-что.

— Кейт, сейчас четыре часа утра.

— Самое время.

И, ничего не прибавив, она развернулась и направилась в свою спальню. Оставшись один, Гарри подумал и оделся.

Он встретился с Кейт через пять минут у двери в свою комнату.

— Что теперь?

Она не ответила. Одетая в темно-коричневое платье и плащ, с заколотой вокруг головы косой, Кейт не останавливаясь пошла по холлу и дальше через темный дом во двор, потом повела его к конюшням — Гарри увидел свет, услышал, как насвистывает один из грумов. Кейт открыла дверь и вошла внутрь конюшни.

Рассеянно улыбаясь кланявшимся слугам, она пошла в глубину конюшни, где кто-то разговаривал с лошадью. Когда они подошли ближе, Гарри узнал здоровенного простоватого парня, который помогал им отбиваться от «львов». Он был выше Гарри на добрых четыре дюйма, а Кейт рядом с ним казалась просто крошечной.

— Смотрите-ка, Кейт, — сказал он с широкой ухмылкой, снимая шляпу.