Леди из нержавейки

Вероника Васильева была вовсе не из породы смазливых дурочек, к которой с первого взгляда отнес ее Глеб. Она была девушкой умной, а точнее, сообразительной. В один прекрасный день она села за письменный стол, взяла блокнот и выписала все свои достоинства в столбик. Затем трезво оценила их и поняла, что внешность, пожалуй, самое выдающееся, что у нее есть. Она правда не настолько хороша, чтобы пробиваться в модели или актрисы, тем более что для этого нужен еще и определенный склад характера. Но зато симпатичная мордашка и длинные ноги, безусловно, позволяли Веронике заняться поиском мужчины, который даст ей, так сказать, путевку в жизнь.

В конце концов. Вероника нашла Ракитина. Не бог весть что, но все-таки выход из положения. С его помощью, вернее, с помощью денег, которые он на нее тратил, можно было всерьез заняться собой и приумножить свой основной капитал — то есть внешние данные. Посещение салонов красоты, парикмахерских, спортивных клубов стало второй работой Вероники. Она относилась к этому делу гораздо серьезнее, чем к секретарским обязанностям, которые выполняла в благотворительном фонде, возглавляемом Ракитиным.

Однако на этом поприще она не перетрудилась. Не то чтобы она вовсе ничего не делала. Просто позволяла себе некоторые вольности. В бумагах, которые проходили через ее руки, царил легкий беспорядок, не всегда все они находились там, где им положено. Но ведь это не Совет министров, в конце концов!

Единственным, кто имел смелость к ней придираться, был заместитель Ракитина — Голубев. Этот скучный и бесцветный человек, которому только что исполнилось сорок, явно имел на ее покровителя определенное влияние. В чем тут дело, Вероника не понимала. Голубев постоянно делал ей замечаний, когда сталкивался с очередным упущением. Но, несмотря на его въедливость, она не позволяла себе комплексовать.

А еще она никогда не позволяла заводить интрижки на стороне. Или даже просто флиртовать. Тем более с мужчинами, которые приходили в фонд. Они были разного возраста и разного социального положения, но Вероника считала, что это верх глупости — рубить сук, на котором сидишь. Она готова была рискнуть расположением Ракитина только в одном случае — если бы ей попался кто-нибудь более стоящий.

Понятно, что ее не мог привлечь тип, который уже дважды появился в фонде. Еще в первый раз он смотрел на Веронику слишком пристально, а сегодня вообще явился с раннего утра и устроился возле ее стола. Вероника окинула его оценивающим взглядом исподтишка и усмехнулась. Кажется, он связан с какой-то столовой. Нет, совсем не тот уровень, чтобы ее заинтересовать. Если этот тип начнет с ней заигрывать, то его ждет жестокое разочарование. Правда, он обаятельный. Но при этом есть в нем что-то неестественное. Он держится как-то неловко. Обычно так ведут себя люди, попавшие в чужую среду. Он словно чувствует себя не в своей тарелке, и это его напрягает.

Глеб оказался гораздо худшим психологом и стратегом, чем Вероника. Он сидел в кресле, якобы ожидая появления Ракитина, и по взглядам, которые бросала на него секретарша, пытался определить, как она настроена по отношению к нему. Только женщина с мозгами бабочки не поняла бы, что он положил на нее глаз! По крайней мере, Глебу казалось, что он достаточно явно продемонстрировал свои намерения. Отпустив две скупые улыбки, он возомнил себя настоящим Казановой.

Минут через пятнадцать до Глеба дошло: чтобы завоевать эту куклу, нужны более решительные действия.

— А что вы делаете сегодня после работы? — развязно спросил он, закидывая ногу на ногу.

— Иду со своим другом в ресторан, — коротко ответила секретарша, не отрывая глаз от монитора.

Глебу очень хотелось покопаться в ее компьютере, но он не представлял, как удалить Веронику из комнаты на достаточно долгое время. Да и место неудачное — настоящий проходной двор. Приемная директора! Глеб вспомнил, как распинался Виктор, когда разговаривал с этой фифой по телефону, и как она хихикала в ответ.

«Может, нужно действовать более откровенно и напористо?»

Глеб растерялся.

Последняя его пассия, педагог одного из языковых вузов, отличалась решительным нравом и полностью взяла на себя инициативу при их знакомстве и последующем сближении.

Глеб предпринял очередной штурм неприступной секретарши и снова потерпел неудачу. На контакт она явно не шла. «Наверное, я ей не нравлюсь, — самокритично подумал он, и эта мысль его внезапно разозлила. — Какого черта? Разве я неряшливо одет или моя физиономия недостаточно привлекательна? Может, надо было принести цветы и коробку конфет? Или сегодняшнее поколение секретарш привыкло к более дорогим подношениям?»

— Я выйду покурю, — сказал он Веронике и, нервно одернув пиджак, прошествовал к выходу.