Леди из Уотерхолла (СИ)

Да-да, именно туда, на первый этаж, в комнату, предназначенную для общения с чужими людьми и слугами. И можешь прямо сейчас начинать обижаться, что тебя, истинного, не пригласили наверх.

Витор и начал: недовольство было заметно в каждом его жесте, в каждом взгляде. Да даже дышал он недовольно.

Но все же в гостиную зашел. И уселся в предложенное ему кресло.

Я села напротив. Молча села. И стала ждать начала разговора. Ну, не мне же выпытывать у гостя, ради чего он пожаловал. Это неприлично, в конце концов.

— Зачем? — Витор, как всегда, был сама краткость. — Зачем, ринья?

— Что именно «зачем»? — прикинулась я блондинкой.

— Вы знаете, — в голосе прибавилось раздражения. — Зачем вы подавляете в себе эти чувства?

— Какие конкретно? — с любопытством уточнила я.

Молнии из глаз меня не впечатлили. Спасибо иностранным ужастикам, просмотренным в свое время на Земле. Уж спецэффектами меня точно не напугать теперь.

— Вы — моя истинная, ринья! И вы это прекрасно знаете!

Да что ты говоришь. Правда, что ли? И, спрашивается, даже если это правда, почему я обязана поддаваться искусственным чувствам, которых сама не ощущаю? Кто сказал, что я вообще тебя осчастливлю своими рукой и сердцем без мучений с твоей стороны? Не знаю, правда, насколько меня хватит, и как быстро я сдуюсь, но сдаваться просто так я точно не собираюсь.

— А почему я должна их принять? — вся так же тщательно держа себя в руках, поинтересовалась я. — Кто сказал, что я хочу за вас замуж?

Под длинными пальцами Витора, лежавшими на широких подлокотниках кресла, стала тлеть обивка. Кое-кто сильно нервничал и не особо скрывал этого.

— Вы мне мебель испортите, — равнодушно заметила я. — А она денег стоит. И немалых.

С громким рыком Витор вскочил с кресла. Обивка тлеть прекратила. Ну вот, теперь еще и сюда придется накидку шить. Вон какое некрасивое пятно осталось. Правильно, не свое, не жалко испортить.

— Чувства истинных даны богами! И не нам противиться их выбору! — пафосно заявил Витор.

На этот раз он тщательно следил, чтобы не задеть мою мебель. И стоял неподалеку у окна, внимательно наблюдая за мной, за моей реакцией на его слова.

— Конечно, — покладисто кивнула я. — Особенно когда один из истинных получает практически все. А другой — почти что ничего. Что именно можете дать мне вы, рин? Богатство, имя, статус? Не нужно смотреть с таким презрением. Я не поддамся вашей попытке меня оскорбить. Да, я — завидная невеста и прекрасно это понимаю. Но считаю, что лучше умереть старой девой, чем жить с тем, кто меня не любит, с тем, кому нужны только мой титул и мое приданое. Или скажете, что вы здесь появились ради чего-то другого?

— Скажу, что я так же, как и сейчас, пошел бы объясняться с любой аристократкой, которую мне выбрали в спутницы боги, — отрезал Витор.

— Я верю, да, — кивнула я. — И вам просто невероятно повезло, что такой аристократкой оказалась не скромная нищая баронесса из приграничья, а дочь приближенного к императору с большим приданым.

Витор молчал и смотрел на меня. Внимательно так смотрел, как будто рентгеновскими лучами с ног до головы просвечивал. И при этом не говорил ни слова. Я смотрела в ответ, тоже не стесняясь. И отмечала, что у него мужественные черты лица. В них нет слащавости, как у Алексиса. Этот мужчина, скорее всего, жил тяжело. И сейчас пытался облегчить свою жизнь, а может, заодно и жизнь своих близких, браком с истинной. И ему было плевать на чувства, эмоции и прочую чушь, которой придают значение женщины. Он упорно шел к своей цели.

— В древних манускриптах говорится, — наконец-то заговорил Витор, — что раньше, когда мир был еще молод, и магия в нем плескалась, как вода в переполненной кружке, боги любили играть смертными. Они меняли местами души существ разных рас и наблюдали, как те будут жить с «неправильной» душой. Их развлекали попытки существ вернуться к привычному образу жизни, когда тот был невозможен. Я не знаю, кто вы и как ваше настоящее имя, но вы точно не Вильгельмина ронт Шортанстан, дочь герцога Арнольда ронт Шартанстан.

Упс. А вот это называется, я попала.

Глава 30

— Отличная наблюдательность, — пожала я плечами, не подтверждая, но и не опровергая сказанного. — Вот только боюсь, что вы ничего не сможете доказать.

— Я и не собираюсь никому ничего доказывать или рассказывать, — последовал внезапный ответ. Не совсем то я думала услышать. — Вы — моя истинная, в каком бы теле вы ни находились. Боги связали нас, наши души. Если не сегодня, то завтра или в ближайшие дни, вы наконец-то ощутите то влечение ко мне, которому так сильно противитесь. И тогда мы сможем сыграть свадьбу. Я подожду. Я умею ждать, ринья.

У меня прямо руки зачесались, так захотелось сбить спесь с этого самонадеянного наглеца, поставить его на место, дать понять, что он мне не нужен.

Увы. Мне не дали ни времени, ни возможности. Замок «выплюнул» из себя братьев Витора, слегка «пожеванных», но довольных и веселых. И разговор пришлось прекратить.

И конечно же, вся толпа сразу же засобиралась домой. Правильно, в замке им всем было больше нечего делать.