Леди Клементина Черчилль

Но необходимость спать в разных спальнях не означала, что мы не разделяли постели. Часто вечером, как раз перед тем, как он готовится к ужину, я оставляю Уинстону записочку на комоде, приглашая посетить меня после трапезы. Порой в такие вечера он совсем не возвращается в свою спальню.

Я толкаю дверь в мою спальню и нахожу Хелен, уже подготовившую парадное платье цвета слоновой кости и рубиновое ожерелье – свадебный подарок Уинстона, который я выбрала для сегодняшнего ужина. Моя личная горничная, доставшаяся мне вместе с домом, прекрасно понимает, какая лежит на мне ответственность за нынешний прием. Несмотря на новое назначение и соответствующее повышение жалованья, наши финансы ограничены, и мне приходится содержать урезанный штат прислуги. Чтобы снизить расходы, я сама выполняю роль экономки, сегодня это просто подвиг, поскольку это наш первый прием в Доме Адмиралтейства. Хелен бросается переодевать меня, затягивает мой корсет и помогает надеть платье.

Во время торопливого знакомого процесса одевания и причесывания я слышу грохот шагов Уинстона в коридоре. Что он до сих пор тут делает? Он должен быть в холле, приветствовать гостей, очаровывать их в своей велеречивой манере. От них многое потребуется в грядущие дни, и улещивать их надлежит ему.

– Клемми! – грохочет его голос в моей спальне, хотя дверь еще не открылась. – Ты здесь?

Сначала я не отвечаю, надеясь, что он забудет о том, что привело его к моей двери и вернется к исполнению своего долга. Уинстон получил назначение на высокий адмиралтейский пост, когда флот не сумел представить правительству ясного плана действий Британии в случае войны с Германией во время Агадирского кризиса[30]. С учетом того, что он предупреждал правительство о росте морских сил Германии и ее жажде завоеваний, а эти предупреждения наталкивались лишь на отрицание и упрямство флотского руководства, он показался лучшим претендентом на этот пост. По крайней мере, Асквит так считал. Он назначил Уинстона, чтобы он подготовил флот к любому варианту развития событий с Германией.

Несмотря на то, что мне не хотелось уходить от важнейших социальных проблем, которые решал Уинстон как министр внутренних дел, я посвятила себя тому, чтобы стать, по моему мнению, идеальной женой лорда-адмирала. Конечно, я была ни на кого не похожа, поскольку моих предшественниц редко видели или слышали, как большинство жен политиков. Я давала имена боевым кораблям, посещала верфи, репетировала речи с Уинстоном и, конечно, присутствовала на бесконечных раутах и ужинах, предназначенных для того, чтобы укрепить связи Уинстона с фигурами, важными для достижения наших целей. Я только не испытывала энтузиазма по поводу переезда в Дом Адмиралтейства.

– Клемми, – умолял Уинстон. – Мы должны переехать в этот дом как можно скорее. Как корабль должен получить имя, так и я как лорд Адмиралтейства должен получить этот дом. Люди этого ждут.

– Уинстон, – твердо ответила я, – мы должны оттягивать этот переезд как можно дольше. Как мы можем позволить себе жить в этом огромном, продуваемом сквозняками старом доме? В нем потребуется минимум двенадцать слуг, а мы можем позволить себе девять в лучшем случае. Не говоря уже о том, сколько будет стоить отопление этого чудовища. Мы едва вытягивали стоимость содержания дома на Экклстон-сквер.

– Но жалованье будет больше, Клемми. Конечно, мы можем себе это позволить, – возражал он, всегда сознательно не вникая в финансовые аспекты содержания дома.

– Но не в шесть раз. И это лишь приблизительно во сколько раз больше будет стоить содержание Дома Адмиралтейства.

– Я ограничу свои расходы, – заявил он.

Лицо его было серьезным, но я не могла сдержать смех.

– О, милый мой Мопс. Я не думаю, что ты понимаешь смысл слова «экономить».

– Я обещаю, Котик, – он приблизился, зашептал мне на ухо. – Больше никакого шампанского. Никакого шелкового белья. И не всегда я должен иметь самое лучшее. – Его обещания, которые он не способен сдержать, насколько я знаю, заставили меня рассмеяться еще сильнее.

Взяв себя в руки, я спросила:

– Мы можем чуть задержать переезд и провести торжество по поводу твоего назначения на борту «Энчантресс»? – Я была уверена, что эта элегантно нарядная, в четыре тысячи тонн водоизмещением паровая яхта, дававшаяся в придачу к посту, может легко послужить местом для приема, сильно снизив наши затраты. И, что важнее всего, это задержит переезд.

Но, задавая этот вопрос, я уже знала ответ и мысленно начала готовиться к переезду в Дом Адмиралтейства. Даже при попытках Уинстона снизить наши расходы – эти большие частные приемные предназначены только для официальных мероприятий и потому не съедят часть нашего бюджета – постоянная экономия правит моими днями, а он этой темы усердно избегал.

Уинстон даже не удосужился постучаться. Дверь моей спальной с грохотом распахивается и он, полуодетый, вваливается в комнату. Хелен подскакивает, и крючки с петлями, которые она с трудом застегивает, расходятся. Почему он здесь?