Леди, которая любила лошадей (СИ)

- Так, - голос Марьи вывел из задумчивости. – Я побеседую с Сергеем Владимировичем, нужно, чтоб привезли кое-какие документы по… нашему интересу.

Она бросила взгляд на кучера, который казался совершенно безразличным, но отчего-то Василиса этому безразличию не поверила.

- А ты загляни к ветеринару. Потом по лавкам, право слово, я не могу и дальше носить твой халат. И ты тоже.

- Почему?

- Потому что он страшный, - Марья хлопнула в ладоши. – И там уже… может, в гости?

- К кому?

- А тебе не к кому?

- Как-то… неудобно.

…тем паче, что вчера Василиса, оказывается, уснула. Никогда-то прежде с ней не приключалось подобного конфуза, даже на поэтическом вечере, который, мало, что оказался на диво зануден, так еще и затянулся безмерно. Там тоже спать хотелось, но Василиса нашла в себе силы высидеть.

И хлопала даже.

А тут… уснула.

- Глупости, - Марья привстала и велела. – Неудобно будет, если вдруг найдется какая-нибудь ушлая девица, которая решит, что ей удобно увести чужого жениха.

- Какого жениха?

- Твоего.

- У меня нет жениха!

- Это пока. Думаешь, я не заметила, как он на тебя смотрит? Между прочим, так смотреть прилично исключительно на свою невесту.

- Я проклята!

- Пройдет.

- Это же не простуда, - Василисе вдруг стало весело.

- У нас некромант под рукой. Приехал? Вот пусть и разбирается.

- А если… не разберется?

Он ведь ничего-то толком не сказал по проклятью, стало быть, вполне возможно, что и не разберется. И тогда как Василисе быть?

Накатило вдруг.

До слез.

До сбившегося дыхания.

Почему? Именно она, Василиса? Чем она заслужила такое? Почему ей было отказано в том простом женском счастье, которое доступно любой другой женщине? А она, выходит…

- Если не разберется этот, найдем другого некроманта… - спокойно сказала Марья. И Василиса поверила, что найдет. И другого, и третьего, и на край мира отправится, коль в том возникнет надобность. – Но заглянуть в гости следует. Поверь моему опыту, мужчина, оставленный без присмотра, он хуже ребенка, так и норовит в какую-нибудь авантюру героическую ввязаться.

- А… вот так просто… без приглашения?

- Почему? Нас вчера приглашали.

- Я не помню.

Марья отмахнулась, мол, стоит ли заострять внимание на подобных пустяках.

- И вообще, - добавила она. – Нечего нам одним разъезжать. Тут бомбисты, а мы без охраны…

Кучер отчего-то хмыкнул.

Глава 5

Утро Демьян встретил в гимнастическом зале, который имелся при вилле и был оборудован по самому последнему слову техники. Тут даже обнаружилось целых пять агрегатов Зандера^[7] и механический велосипед Лоуденса^[8], который Демьян, пусть и несколько смущаясь, но все же опробовал.

И обнаружил, что крутить педали не так-то и просто.

Мышцы тотчас заныли, а следом и тело.

Застучало сердце.

Бросило в пот…

- Вы слишком спешите, - произнес знакомый голос, заставив обернуться. – Надеюсь, вы не скажете, что я не в свое дело лезу?

Пахотина Белла Игнатьевна глядела с вызовом, готовая ответить, если вдруг окажется, что Демьян как раз-то и полагает, что она лезет не в свое дело. Но Демьян кивнул.

Сердце стучало так, что и дышать-то было тяжело, не то, что говорить.

- Сперва надо размяться, - Белла Игнатьевна присела, оттопырив зад. И поморщилась. – Заниматься в юбках совершенно неудобно. И кто придумал, что женщинам нельзя носить брюки?

- Не знаю.

Одну женщину в брюках Демьян точно видел, и со всею определенностью мог сказать, что впечатление подобный наряд производит… неизгладимое.

Белла Игнатьевна снова присела, встала и помахала руками над головой, будто мух отгоняя. Потом наклонилась в одну сторону, в другую…

- Повторяйте, - велела она строгим учительским тоном. – Мышцы необходимо подготовить к нагрузкам. Странно, что вы этого не знаете.

- Как-то вот… не доводилось бывать в залах.

Демьян слез с механического велосипеда, в простоте конструкции которого теперь ему мерещился подвох. А то ведь не понятно, с чего это вдруг ему плохо стало.

Может, магия какая?

Хотя… нет, не магия.

Просто возраст. И удар… и досталось ведь не только тонкому телу, то, которое живое, пострадало не меньше. А что Демьян не чувствует слабости, так это потому как к слабости он не привычен.

- Да, к сожалению, в этом плане мы значительно отстали от Европы, - Белла Игнатьевна оседлала тренажер, и на лице ее появилось выражение высочайшей сосредоточенности. – И не только… в этом… а вы идите погребите.

- Куда?

- Да вон же, - она указала на некую конструкцию, в которой угадывались очертания лодки. Разве что весла были непривычно коротки. – Мужчинам это нравится. Но тоже, особо не усердствуйте.

Стоило взяться за весла, как приспокоившееся было сердце вновь заухало, заторопилось. Стало жарко. И появилось желание немедля снять пиджак, и будь Демьян один, он бы так и сделал. Однако неподалеку с мрачною решимостью крутила педали Белла Игнатьевна.

- Смелее. И сильнее, - велела она. – Больше замах.

И тут же улыбнулась, спохватившись.

- Мой муж говорит, что работа учительницы слишком уж сильно меня изменила. И порой я становлюсь невыносима.