Леди Л.

Поэт-Лауреат был до того возмущен скандальной историей, которой досаждала ему Леди Л., что, не желая больше ее слушать, попытался переключиться и думать о более приятных и понятных вещах, из которых состояла его жизнь. Он призвал на помощь картины привычно-надежного мира, который ничто не могло пошатнуть: вход в клуб «Будлз»; Сент-Джеймский дворец; эпизоды последних соревнований по крикету в матче против Австралии; «Таймс» с высокомерным спокойствием коротеньких объявлений, занимающих всю первую страницу самой серьезной газеты в мире, отодвинув на второй план редакционные статьи и международную хронику, словно они ставили на место Историю с ее войнами и катастрофами и проблемами жизни и смерти, рабства и свободы. Поистине аристократическая, даже немного нигилистическая, если быть точным, позиция, как раз в духе великой террористической традиции английского юмора, не позволяющей жизни слишком к вам приближаться и становиться назойливой, а также в традициях Леди Л., главным образом когда она с холодной улыбкой истинной аристократки умело ставила второстепенное впереди главного. Однако напрасно он силился убедить себя, что вся эта история не более чем выдумка, он начинал различать в ней, несмотря ни на что, жуткие отголоски правды. Он был немного знаком с Глендейлом, существом фантастическим и способным на серьезнейшие заблуждения, всегда доставлявшим массу неудобств Короне.

Разве он не осмелился однажды подарить принцу Уэльскому золотую машинку для обрезки сигар в форме гильотины? Что, возможно, было невыносимее всего, так это та непринужденность, даже жестокость, с какой Леди Л. продолжала свой рассказ, пренебрегая его сентиментальностью и в особенности тем глубоким чувством, которое он к ней испытывали о котором она не могла не знать, хотя он всегда умело скрывал его за безукоризненной сдержанностью. Уже почти сорок лет он любил ее с таким постоянством, что порой ему казалось, будто он никогда не умрет. Сэр Перси не в силах был даже представить, как может исчезнуть та нежность, которую он к ней питал. И вот теперь она с такой непосредственностью плевала ему в душу, пыталась разрушить тот дивный образ, что он носил в своем сердце, и как будто даже испытывала истинное наслаждение, изображая себя недостойной своего доброго имени и того положения, которое занимала в обществе!

Всего несколько шагов отделяло их от павильона, заостренный купол которого устремлялся в синее небо, и сэру Перси все больше становилось не по себе, когда он думал о том, что ждет его за решетчатой загородкой, поросшей скрывавшими вход дикими розами и плющом, Эта атмосфера места тайных свиданий тревожила и слегка смущала его. Повсюду среди кустов роз и сирени виднелись статуи резвящихся купидонов с луками и стрелами, с задранными кверху попками; так обманчиво-приятен и насыщен ароматами был воздух этого уголка, что сами бабочки, казалось, порхают здесь, охваченные сладострастной истомой; Поэт-Лауреат крепко стиснул набалдашник трости, невольно сравнивая себя с сэром Галахедом, вооруженным копьем и заблудившимся в каком-нибудь заколдованном саду.