Леди, леди, это я!

Эд Макбейн Леди, леди, это — я!

Посвящается Генри Моррисону

Город, изображенный на страницах этой книги, — плод авторского воображения.

Все персонажи и места действия вымышлены.

Реальна только будничная полицейская рутина, подчиненная установившимся методам ведения следствия.

Глава 1

Проза полицейского бытия. Рутина кругом.

Банальны в своей простоте даже лучи октябрьского солнца, которые проникают сквозь металлическую решетку на окнах и падают янтарными пятнами на обшарканный деревянный пол дежурной комнаты. Там солнечные пятна сливаются с тенями — тенями высоких и статных мужчин без пиджаков; на дворе октябрь, а в дежурке жарко — бабье лето все не сдается.

Звонит телефон.

Из-за окон доносится шум города: внезапный и дружный вопль детворы, отпущенной из школы, крик уличного торговца «Сосиски, лимонад!», монотонный гул автобусов и автомобилей, бойкое постукивание женских каблучков, дребезжание изношенных роликовых коньков на разрисованных мелом тротуарах. Но иногда в городе все замолкает, и при желании можно даже услышать стук собственного сердца. Но и это затишье — лишь часть городского шума, капля скучной повседневности. Бывает, правда, что в этой тишине пройдет под окнами дежурки влюбленная парочка, и в комнату впорхнет на мгновение ускользающий шепот их разговора. Детектив остановит работу и поднимет глаза от пишущей машинки. Да, жизнь города за окнами дежурки идет своим чередом.

А здесь — унылая повседневность.

У автомата с охлажденной водой стоит полицейский. В его руке бумажный стаканчик. Он ждет, пока нальется вода, затем запрокидывает голову и с жадностью выпивает. Служебный полицейский револьвер тридцать восьмого калибра мирно покоится в кобуре, пристегнутой слева на поясе. По комнате гуляет сбивчивый стук пишущих машинок, распространяемый неуклюжими руками полицейских, — отчеты должны быть отпечатаны на машинке, и в трех экземплярах; что поделаешь — нет у полицейских личных секретарей.

Снова звонит телефон.

— 87-ой полицейский участок, детектив Карелла слушает.

Кажется, что само время застыло в этой комнате. Рутинные действия людей накладываются одно на другое, как мазки художника, рисующего классическое полотно под названием «Обыденная полицейская работа». Картина мало меняется изо дня в день: кабинетная и следственная рутина. И редко случается так, что классический порядок дня вдруг ломает какое-нибудь событие. Полицейскую работу можно сравнить с корридой. Всегда есть арена, всегда в наличии бык, всегда присутствуют матадор, пикадоры, помощники матадора, и всегда играет традиционная музыка арены с вступительными фанфарами La Virgen de la Macarena. Ритуальная музыка непрерывно сопровождает зрителей — свой традиционный музыкальный фрагмент для каждой стадии состязания, что на самом деле никаким состязанием не является, потому что обычно погибает один бык. Правда, иногда бык удостаивается пощады, и его оставляют в живых, но только это должен быть беспримерно смелый бык. Хотя, по большей части, в конце концов, он погибает. Никаким спортом здесь и не пахнет, потому что результат предрешен задолго до того, как эта горькая пародия на состязание начнется. Быку суждено погибнуть. В канву этой церемонии жертвоприношения обязательно вплетаются некие эпизоды для удивления и услады публики: то матадора подымут на рога, то бык перемахнет через заградительный барьер, — но установленный порядок остается неизменным — классический ритуал кровопролития.

Так же обстоит дело и с полицейской работой.

В дежурной комнате свои ритуалы и проза жизни. Как время прекращает свой бег для тех, кто занимается рутинной работой, так оно замерло в этом месте для этих полицейских.

Все они исполняют свои роли в классическом обряде кровопролития и жертвоприношения.

— 87-ой полицейский участок. Детектив Клинг слушает.

Берт Клинг, самый молодой детектив на участке, прижал трубку к уху плечом и снова склонился над машинкой, чтобы исправить ошибку в тексте. Он неправильно напечатал слово «задержанный».

— Алло… кто? — спросил он в трубку. — Да, конечно, Дейв, соедини меня с ней.

И он стал дожидаться, пока Дейв Мерчисон, дежурный по коммутатору, соединит его.

Стоявший у автомата с холодной водой, Мейер Мейер наполнил еще один стаканчик и сказал:

— У него одни девчонки на уме. Целыми днями телефон занят. Можно подумать, что девчонкам в этом городе больше делать нечего, а только звонить детективу Клингу, чтобы он просветил их, как сегодня идет борьба с преступностью. — Мейер неодобрительно покачал головой.

Клинг протянул руку, умоляя его замолчать.

— Привет, дорогая! — сказал он в трубку.

— А-а, так это опять она, — сказал со значением Мейер.

Стив Карелла, сидевший рядом, завершил свой разговор, повесил трубку и спросил: «Это кто?»