Леди Лунной Долины (СИ)

— Ваша Милость, миледи говорила, что, если кто-нибудь из нас захочет остаться с ней, то мы можем поехать с ней в Долину… Ваша Милость, можно я останусь с миледи?

Лорд окинул взглядом ее ладную фигурку… Конечно же, это было бы неплохо, если бы рядом с Элен в замке были не только обращенные слуги…

— А не боишься? Там, все-таки, вампиры живут…

— Но ведь и люди тоже живут…

— Хорошо, иди, собирайся. Через четверть круга открываю портал, пойдешь с нами. Да, напомни, что бы я тебе метку поставил, тогда тебе никто не будет угрожать.

Через четверть круга лорд Рандольф бережно завернул спящую жену в одеяло и подхватил на руки. Рядом уже стояла Тиника. В одной руке она держала небольшой саквояж со своими вещами, а второй прижимала к груди какую-то папку.

— Это что? — кивнул головой Рандольф, указывая на папку.

— Рисунки миледи, краски и мелки… Ну, я подумала, местный летний гардероб миледи в Долине не понадобится, все драгоценности у вас в Хранилище, библиотека тоже наверняка есть…

— То есть, это все имущество моей жены… — грустно усмехнулся герцог Налдосский, впервые подумав, что именно так все и есть…

— Ладно, в одну руку все взять сможешь?

— Да, — Тиника ловко перехватила саквояж.

— Тогда держись за меня, шагаем на счет три…

С тех пор прошло уже почти две недели… Отвары Марты так же оказались бессильны… Лорд Рандольф уселся в кресло, стоящее у постели Элен, в который раз уже вгляделся в любимое дорогое лицо… Ее ресницы чуть дрогнули…

— Элен! — наклонился он к ней. Нет, показалось… Лицо оставалось все таким же спокойно неподвижным… Рандольф откинулся на спинку кресла, устало прикрыл глаза…

* * *

Я открыла глаза. Звезды. Большие мерцающие звезды… Чуть повернула голову. Рядом в кресле спал Рандольф. Вернулся… А почему он меня не разбудил?

— Ран… — тихонечко позвала я его…

— Эль! — тут же встрепенулся он, — Эль, родная! Наконец-то! — он обнимает меня и целует, всю целует…

— Ран, я тоже соскучилась, но ты меня сейчас раздавишь! — смеюсь я, — А почему мы в Долине? Ты же хотел еще неделю в усадьбе пожить?

— Элен… — чуть отстраняется он от меня и пристально вглядывается мне в лицо, — ты что, ничего не помнишь? Элен, ты почти две недели проспала, мы не могли тебя разбудить…

И тут, как вспышка… Дождь, лорд Виктор, его поцелуй….

— Нет, не помню… Стало темно, пошел дождь… Больше ничего не помню… Ран! Сколько я проспала? Ран! А ребенок?

— С ним все в порядке, — берет он мою руку и кладет на живот под низ своей, и я вижу ровное желтое сияние и очертания маленького тельца с непомерно большой головой…

— Эль, ты действительно ничего не помнишь? Что тебя так напугало?

— Нет, не помню… Ран! Я есть хочу! И туда… — указала я глазами на туалетную комнату.

— Сейчас отнесу.

— Не, Ран, я сама…

— Ох, хорошо, отнесу и выйду. Только потом позови!

Он поймал меня у самой двери, свои силы я опять переоценила…

— Эль! Ну, почему ты такая непослушная! — подхватил меня на руки, — Ведь ты могла упасть!

Как же хорошо, когда он вот так обнимает, как я соскучилась по его сильным и ласковым рукам…

— Ты больше никуда не уедешь?

— Нет. Тебя же и на минуту без присмотра оставить нельзя!

В дверь раздался тихий стук, и после разрешения Рана на пороге возникла… Тиника!

— Доброе утро, Ваша Милость!

— Тиника! Откуда ты здесь?

— Милорд разрешил, и, если вы не против, я бы хотела остаться с вами…

— Я не против! Я очень рада!

— Миледи, я принесла вам завтрак, — Тиника повернулась и забрала у кого-то за дверью большой поднос.

— Поставь на стол, — указал Ран, — я покормлю миледи сам.

— Спасибо, Тиника, — улыбнулась я девушке. Я действительно была очень рада, что она согласилась поехать со мной.

— Ран, — обратилась я к мужу, когда дверь за Тиникой закрылась, а мне была вручена большая чашка с наваристым бульоном, — А Тиника может стать моей камеристкой?

— В принципе, да. Выдадим ее замуж за кого-нибудь из дворян…

— Ран! А без замужества никак?

— Да не пугайся ты так! Никто насильно ее выдавать не будет. Просто про нее уже Костанс спрашивал, и еще кое-кто из стражи интересовались…

— Ой, Ран, а ее не…

— Нет, я свою метку поставил, ее никто не тронет.

— А что это за метка? А как ее ставят?

— Эль!… - вздохнул муж, — Допивай бульон, потом расскажу.

— Спасибо, я больше не хочу, — протянула я ему чашку.

— Не буду рассказывать, пока не допьешь! — заупрямился Ран, и мне пришлось все доесть. Иногда в своем упрямстве он бывает просто невыносим!

— Вот! — показала я ему пустую чашку, — Рассказывай!

Ран рассмеялся и поцеловал меня:

— Вот можешь же быть послушной!

— Ран! Не отвлекайся!

— Все-все-все! Рассказываю! — при этом мне в руки всовывается кружка с отваром, — Ты только пей! Метка ставится на людей, которые находятся под охраной кого-либо из высших вампиров, в данном случае, под моей. И никто из высших и тем более новообращенных не посмеет даже прикоснуться к тем, на ком стоит метка.

— Это понятно… А как она ставится? — почему-то этот вопрос волновал меня больше всего… Я помнила, что магия вампиров основана на магии крови, и помнила, как буквально заставила Рана слизнуть свою кровь…