Леди Макбет Маркелова переулка

И отошел от нее торопливо, будто испугался настойчивого зова. А ей вдруг ужасно стыдно стало – вот привязалась с приглашением… Будто черт за язык дергал. А может, и не черт. Может, природа женская, наконец, взяла и проснулась. Или, как сейчас модно говорить – сексуальность, и тоже явно припозднившаяся с пробуждением. Но ведь никто никогда не знает, где эти сроки прописаны, на каких скрижалях бабьих незадачливых судеб…

Он и в самом деле заявился к ней в кабинет после приема, улыбнулся с порога:

– Катя, вы меня утром грозились кофе напоить, помните?

– Да, конечно… – встала Катя из-за стола на ватных ногах, двинулась к подоконнику, где за полосками вертикальных жалюзи пряталось чайно-кофейное хозяйство. – Да, я сейчас…

И спиной почувствовала, насыпая в чашку кофе, как Саша подходит к окну.

Вот встал в полушаге… Надо бы обернуться, сказать что-то. Нет, не получится. Сладкий страшок зашевелился, заметался внутри, горло перехватило параличом…

Наверное, Саша тоже ее состояние почувствовал. Наверное, оно, это состояние, к той области человеческих ощущений принадлежит, которая в простонародье обозначается пошлой поговоркой про кобеля и сучку. А иначе как объяснить то, что дальше меж ними произошло? Только этой пошлой поговоркой объяснить и можно… Хорошо еще, успела прохрипеть, задыхаясь в его сильных жадных руках:

– Дверь… Саша, дверь закрой…

А потом, как ни странно, они пили кофе. Сидели, глядели друг другу в глаза, улыбались понимающе. Мол, мы-то знаем, что пошлая поговорка к нам не имеет никакого отношения, у нас тут совсем другое народилось, еще и сами не знаем, что… Пусть так, пусть сразу. И такое бывает. Может, со временем разберемся…

Катя протянула ладонь, огладила Сашу по щеке, проговорила тихо:

– И откуда ты вдруг свалился на мою голову… Жила и жила себе, и не знала толком, каково это… И что мне теперь с этой внезапно открытой Америкой делать прикажешь?

– Как – что? И дальше Америку открывать. Стараться компенсировать то, что было упущено! – со смехом поймал он ее ладонь, прижал тыльной стороной к губам. – Ты ведь тоже не просто так свалилась мне на голову. Знаешь, я сразу это понял, когда увидел тебя там, на оперативке… Это необъяснимо, но факт остается фактом… В общем, я весь твой в любое удобное для тебя время.

– Так уж и в любое?

– Да, ты права, с любым временем я погорячился, конечно. Тут уж я себе и впрямь не хозяин, Кать…

Саша вздохнул, сделал большой глоток кофе. И попросил, с тихим стуком поставив чашку на стол:

– Подойди к окну, пожалуйста…

Катя послушно встала, подошла к окну.

– И что?

– Видишь там женщину, у крыльца, на скамье? У нее должны быть длинные волосы, распущенные по плечам, длинная красная юбка, яркая такая? И выражение лица подозрительно тревожное?

– Да. Вижу. Все точно как ты описал. А кто это?

– Это моя жена. Ее зовут Лиза.

– Понятно. А… Почему она здесь сидит?

– Потому что она почти все время здесь сидит. Ну, то есть неделю уже… С тех пор, как я начал работать в больнице. Она будет очень часто сидеть на этой скамье, Катя. Практически все время. Знаю по опыту.

– А она что?.. Как бы это выразиться… Немного не в себе, да?

– Хм… Немного не в себе… А ты знаешь хоть одного человека, который полностью в себе? Все мы немного не в себе, Кать, только ипостаси этого «не в себе» у всех разные. Лиза, например, очень зациклена на моем потенциальном предательстве. Пунктик у нее такой, понимаешь? Она считает меня своей собственностью, которую нужно охранять от посягательства. Она только этим и занимается, по сути. Это и есть ее жизнь.

– Ну, в общем, есть у нее на то основания…

– Не то, Кать, не то. Я вовсе не донжуан и не бабник. Нет, здесь другое. Понимаешь, моя жена Лиза… Она очень на этом зациклена. И да, ты права, не совсем здорова психически. Поначалу, когда мы только поженились, мне даже это нравилось. И даже льстило. Я – центр внимания, за мной моя женщина по пятам бегает! Везде меня отслеживает! Во как любит! Завидуйте все молча. И только потом я понял… Да, потом понял…

– Что ты понял?

– Что это мой крест, Катя. Она меня никогда не отпустит ни на минуту из поля зрения. А если я вдруг исчезну… Она просто погибнет, и все. Точки опоры не будет.

– Саш… А зачем ты мне все это говоришь?

– Потому что хочу быть честным. Сразу. Потому что меня к тебе потянуло так, что… Я не могу и не хочу этому сопротивляться. Но я никогда не смогу ее оставить, Кать.

– Ты такой благородный, да?

– Да при чем тут благородство! Хотя… Называй как хочешь. Нюансы значения не имеют. Главное, я тебя честно предупредил.

– Что ж, и на том спасибо. Значит, есть на свете мужчины, умеющие жить обязательствами… Повезло, значит, этой Лизе…

– Это ты о чем сейчас?

– Да о своем, о пережитом. Через меня переступили в свое время, не оглянулись даже.

– Муж переступил?

– А кто ж еще? Слушай, Саш… А может, она специально так придуривается, а? Вот, мол, смотри, какая я не в себе, чувствуй за меня ответственность?

– Нет, что ты. Это было бы как-то… Слишком. Да и зачем?