Леди Малфой (ЛП)

— Потому что больше никто не захочет жениться на тебе, дорогая. Даже я не горю желанием, но мы должны, иначе ты просто умрёшь в одиночестве. Неужели это…

Поток мыслей внезапно оборвался, и Кассиус уловил шевеление в соседней комнате. Гермиона проснулась — довольно неожиданно — и он успел поймать только окончание её сна или, скорее, кошмара. Кассиус открыл глаза, позволяя глазам сфокусироваться на окружающей обстановке, а разуму вернуться в прежнее состояние. Это заняло достаточно времени для того, чтобы его собственные размышления были прерваны стуком в дверь.

— Доброе утро, — поприветствовал он, пропуская Гермиону в комнату и отбрасывая прядь волос с лица. — Хорошо спалось?

— Что ты тут делал? — спросила она, успешно маскируя волнение в голосе. Несколько секунд оба молчали, пока Кассиус не заметил, что Гермиона внимательно изучает его лицо. Она почувствовала его присутствие в своём сознании.

Он мысленно выругался. Использовать легилименцию на спящем человеке было опасно: в это время сознание находится в расслабленном состоянии, больше полагаясь на подсознательное, и именно это, несмотря на общие представления, делало его более чувствительным ко всему чуждому. Когда человек бодрствует, его сознание слишком занято размышлениями, движениями тела и разговорами, чтобы обратить внимание на такую мелочь, но во сне всё это отходит на второй план и остаётся лишь чистый поток бессознательного, позволяя человеку воспринимать всё на более тонком уровне. Гермиона ощутила что-то странное и теперь пришла в поиске ответов.

Она уселась в широкое кресло, и Кассиус аккуратно прикрыл дверь в комнату. Гермиона выжидательно смотрела на него, выказывая явное нетерпение, когда парень призвал домового эльфа и попросил его принести им завтрак. Как только эльф скрылся из комнаты, Кассиус мельком осмотрел себя в зеркале, провёл рукой по волосам и только после этого повернулся к Гермионе.

— Хочешь высказать предположение? — спросил он.

— Нет, — поспешно отозвалась Гермиона. — Больше никаких игр. Я устала.

Кассиус послушно кивнул.

— Я лишь подумал, что будет гораздо проще, если ты расскажешь мне всё, что тебе уже известно, или, скорее, всё, что Драко рассказал тебе обо мне.

Он чувствовал, как раздражение Гермионы утихает по мере того, как она понимала, что Кассиус действительно готов всё ей рассказать. Из её взгляда исчезло волнение, оставляя вместо себя лишь любопытство, которое заполнило карие глаза. Она прикусила губу, размышляя над удачным ответом на его вопрос. Лёгкая улыбка скользнула по губам Кассиуса, пока он смотрел, как на лице Гермионы постепенно проступает осознание того, что она почти ничего о нём не знает, но всё равно почему-то доверяет ему.

— Я не могу сейчас ясно мыслить, — пробормотала она. — Я только знаю, что мне снился сон, а потом совершенно внезапно я увидела тебя. То есть ты был там, во сне, но не так, как другие люди. Ты знал, что это просто сон, и мне казалось… Мне казалось, что ты наблюдал за мной.

— Я легилимент, — просто сказал Кассиус, повергая Гермиону в настоящий шок.

— Это невозможно, — не раздумывая, ответила она. — Легилименция требует приближенности к цели, и вообще… её изучение вне закона.

Кассиус закатил глаза и присел в кресло напротив Гермионы.

— После всего, что произошло, тебя действительно удивляет, что мне известно что-то незаконное? — усмехнулся он. — И приближенность к цели действительно необходима на ранних стадиях изучения. Хороший легилимент может находиться на любом расстоянии от человека и всё равно проникать в его сознание.

В комнате повисла пауза, во время которой Гермиона мысленно негодовала из-за собственной неосведомлённости по данному вопросу. Она ещё раз прокрутила в голове слова Кассиуса.

— И насколько ты хороший легилимент?

— Лучший, — без лишней скромности отозвался он. — И отвечая на твой следующий вопрос: да, я проникал в твоё сознание больше одного раза.

Гермиона резко втянула носом воздух и посмотрела на Кассиуса с зарождающейся паникой во взгляде.

— Зачем?!

— Я уже говорил, Гермиона. Ты очень интересная личность.

Его комментарий так и остался без ответа, потому что в следующее мгновение в дверь вежливо постучали, и на пороге возник домовик с длинным подносом, на котором расположились две тарелки с яичницей, тосты, баночки с джемом, и два бокала тыквенного сока. Он подозвал стол из угла комнаты, остановив его чётко между Кассиусом и Гермионой, и аккуратно сгрузил на него тарелки с подноса. Эльф осведомился, потребуется ли гостям ещё что-то, но Кассиус отрицательно покачал головой, и домовик с поклоном удалился. Кассиус первым потянулся за вилкой и начал с аппетитом поглощать яичницу.

— Ты не голодна? — спросил он, заметив, что Гермиона не притронулась к своей тарелке.

— То есть ты хочешь сказать, что с самого начала знал всё, что происходило в замке последние несколько недель? — проигнорировала она его вопрос.