Леди Малфой (ЛП)

Он отстранился от Натали, убирая ладонь с её живота.

— Драко, пожалуйста…

— Ребёнок не мой, да? — спросил он.

— Драко…

— Ответь мне, Натали.

— Прошу… — взмолилась она.

— Ответь мне! — потребовал он, повышая голос. — Этот ребёнок мой?

Натали обхватила себя руками в защитном жесте и подняла на него полные слёз глаза.

— Я не знаю, — глухо всхлипнула она. — Я не знаю, он может быть от тебя или… от него.

*

Зловещее предчувствие повисло над площадью Гриммо, когда солнце начало опускаться за горизонт, а в доме воцарилась такая тишина, что слышно было, как секундная стрелка двигается по циферблату.

Драко сидел у подножия лестницы, подальше от остальных. Наступил тот день, о котором он думал больше двух лет, и теперь, когда наконец пришло время отомстить Лестрейнджу за родителей и за смерть Адрии, всё казалось почти сюрреалистичным. Натали, Кассиус и Гермиона никогда не были частью его плана, но прошлое Драко всплывало на поверхность, вскрывая старые раны и освежая подавленные воспоминания. Давние эпизоды ссор с Натали затопляли сознание, возвращая беспокойство и ноющую боль в сердце, совсем как в тот день, когда она сказала, что ребёнок, которого она носила в себе, мог быть от Кассиуса.

И никто не знал, что она была беременна, кроме Кассиуса, Люциуса, Нарциссы и самого Драко.

Никто, кроме них, не знал, что, когда Натали решила закончить свою жизнь, она также отняла жизнь у наследника рода Малфоев — или у наследника Лорда Волдеморта. Она убила ребёнка, который мог изменить будущее магического мира.

Но, в первую очередь, Натали отобрала жизнь у того, кто мог быть ребёнком Драко.

Все проблемы мира стали незначительными крупицами в водовороте событий, когда она сказала ему, что ждёт ребёнка. Их брак был не в лучшем состоянии, и Натали всё больше времени проводила вдали от поместья. Кассиус вернулся в их жизнь, а Драко просто не мог позволить, чтобы его отношения с Натали ожили — и, весьма иронично, именно его запрет на встречи с Кассиусом толкнул их в объятия друг друга. Но ребёнок менял всё. Новость о беременности напомнила Драко, почему он любил Натали и как она спасла его от него самого.

*

— Я не знаю, он может быть от тебя или… от него.

Драко ощутил странное оцепенение во всём теле. Он хотел кричать, хотел развернуться и убраться подальше от этого чёртова места. Натали не спускала с него глаз, и целый калейдоскоп эмоций отражался в них.

— Драко… — начала она.

— Уходи. — Это было всё, что он мог из себя выдавить… всё, что мог позволить себе сказать, иначе он просто не выдержал бы повисшего в комнате напряжения. А существо внутри него начало медленно просыпаться — существо, которое молчало последние годы. — Прошу, уйди.

Он видел, как она плакала и всхлипывала, прислонившись к стене, а её голубые глаза неотрывно смотрели на его разъярённое лицо. Но внутри он не чувствовал ярости. Он чувствовал смятение, как будто вся жизнь сконцентрировалась в этом мгновении, и словно во всём мире остались только они вдвоём. Но что ещё хуже, он видел её раскаяние и стыд, но сейчас его это не волновало.

«Она заслуживает только боль», — прошептало существо.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — снова взмолилась Натали сквозь слёзы. — Прости.

— Простить за что? — спросил Драко, чувствуя, как существо подсказывает ему верные слова. — За то, что спала с Кассиусом? За то, что лгала мне? За то, что забрала единственное, ради чего я жил — за то, что всё разрушила?

— Драко…

— Ты обещала… Любить, пока смерть не разлучит нас. Ты поклялась.

Монстр в груди с каждым мгновением терял терпение, заставляя Драко поднять руку с крепко зажатой в ней волшебной палочкой. Натали предала его, в этом он был согласен со своим монстром. Она разрушила единственное, что придавало смысл его жизни, и должна заплатить за это.

Взгляд красных и опухших от слёз глаз Натали неотрывно следил за ним. Она была в таком же смятении, как и он. Она чувствовала себя такой же разбитой. Они ничем не отличались.

«Нет, — прервало существо его размышления. — Она унизила тебя и твою семью».

Она спасла Драко. Позволила ему заново выстроить свою жизнь, измениться и перестать ненавидеть весь мир. Она показала ему счастье. И в одно мгновение она отняла у него всё, оставив лишь давно забытого монстра, который теперь был в сотни раз сильнее. В эту секунду Драко хотел разрушить образ, который придумал у себя в голове, хотел бросить подготовку в аврорате, и теперь он ненавидел мир так, как мог ненавидеть только он. Ненавидел эту чудовищную игру, которая велась у него за спиной, и тот кусок пустоты и ничтожества, в который превратилась его жизнь.

«Убей её, Драко, — настаивало существо. — Ты можешь списать всё на несчастный случай. Тебе даже заклинание использовать не надо. Просто… сбрось её с крыши. Ты можешь, Драко. Ты можешь сделать это».

Драко крепче сжал палочку в руке, его мышцы напряглись, и вены проступили сквозь кожу. Малфой закричал — отчаянно, словно раненый зверь — и отбросил палочку в сторону. Его крик застал Натали врасплох, и она инстинктивно шагнула ему навстречу.