Леди Малфой (ЛП)

С каждым шагом он всё отчаяннее надеялся, что его глупость не стоила Гермионе жизни. Он так боялся начать разговор, услышать её обвинения во лжи — которые были бы совершенно заслуженными — что заставил себя поверить, будто с Кассиусом ей будет лучше и безопаснее. Драко действительно считал, что он не причинит ей вреда, но убеждённость оказалась разрушена теперь, когда в игру вступили новые обстоятельства. Их природа ускользала от понимания Драко, но он отчётливо осознавал, что что-то упустил. Смерть Адрии, предательство Лестрейнджа — ничто из этого не заставило Кассиуса нарушить обещание, данное Натали. Ради неё он оставил старую жизнь позади и не стал бы возвращаться к прошлому, если только… если только эта история не была связана с самой Натали.

Драко продолжал путь по коридорам поместья, но его мысли никак не желали складываться в цельную картину.

Это было невозможно. Натали была мертва уже несколько лет. Кассиус надолго пропал после её смерти, и Драко даже не слышал о нём до того дня в поместье, когда он прибыл вместе с Лестрейнджем.

Теперь Малфой находился в северной части третьего этажа, сворачивая в длинный боковой коридор, который вёл к чёрной лестнице, позволявшей сохранить преимущество.

Неужели Кассиус винил его в самоубийстве Натали? Вполне вероятно. Драко потратил два года, пытаясь простить себе смерть Адрии, но так никогда и не оправился от того, что произошло с Натали, да особенно и не пытался, прекрасно понимая, что это заранее обречено на провал. С Адрией ситуация хотя бы могла прийти к логическому завершению: нужно было убить Лестрейнджа, освободить её душу от банши и наконец позволить ей упокоиться с миром. В ситуации с Натали никакого искупления быть не могло. Драко сам оттолкнул её, подвёл к границе душевного равновесия и разрушил её жизнь, запретив видеться с Кассиусом. Стоило ли удивляться, что она решила оборвать свою жизнь?

В истории Натали для Драко не могло быть искупления, потому что единственным человеком, который мог простить его, была она сама. Иногда — хотя в последнее время всё реже — закрывая глаза, он видел её лицо в обрамлении светлых локонов. Её светящиеся счастьем голубые глаза. А потом она улыбалась ему и даже разговаривала с ним, но её слова были полны счастья и беззаботности — словно истории с Кассиусом не было, словно она никогда не признавалась Драко, что любила Кассиуса всю жизнь.

Малфой на мгновение остановился и прикрыл глаза, пытаясь воскресить в памяти черты Натали, но смог увидеть лишь сверкающие карие глаза и кудрявые каштановые волосы, обрамлявшие красивое лицо с очаровательной улыбкой.

Он открыл глаза и продолжил движение.

*

Какое-то странное тепло разливалось по голове Гарри. Во рту стоял неприятный солоновато-металлический привкус, а поясница отзывалась острой болью на малейшее движение. Ощущения были такие, словно каждую часть тела многократно проткнули ножом. Гарри с трудом разлепил глаза, приоткрыл рот, вдыхая прохладный влажный воздух и поморщился, почувствовав, как по горлу спускается вязкий сгусток крови.

Он закашлялся и полностью открыл глаза, пытаясь унять головокружение. Окружающий мир медленно приобретал чёткие очертания.

— Десять галеонов?

Фигуры и цвета, заполнявшие пространство, выстроились в небольшую тёмную комнату: три каменных стены и такой же каменный жёсткий пол — вместо четвёртой стены тут была железная решётка, заменявшая дверь. Вся обстановка живо напомнила Гарри тюремные камеры в Азкабане.

— Да ну чё ты как маленький, десятка это не деньги, — сказал кто-то, но в этот раз Гарри узнал голос Мальсибера. Дальнейший анализ ситуации показал, что сам Гарри лежит на холодном полу, прижимаясь правой щекой к твёрдому каменному полу. Он огляделся, насколько позволяло не самое удобное положение, и попытался приподняться на руках. — Такой же трус, как и твой братец.

— Отвали, — резко отозвался другой мужской голос. — Не собираюсь я спорить. Если они не придут за ним, просто убьём Поттера. Но можешь мне поверить, Малфой придёт.

Гарри сделал осторожный вдох, стараясь не привлекать к себе внимания. Боковым зрением он мог различить тени обоих мужчин, которые стояли чуть правее от входа в камеру. Последовала короткая пауза, в которую Гарри постарался даже не дышать, но почти сразу он различил звук приближающихся шагов из другого конца подземелий. Через несколько мгновений к первым двум теням присоединилась третья.

— Если бы не шрам у тебя на роже, я бы вообще вас не различал, — прокомментировал Мальсибер приход нового человека.

— Так бывает, когда имеешь дело с близнецами, — спокойно отозвался мужчина, который, судя по всему, был Матиасом.

— И что же ты нам принёс, дорогой братец? — спросил другой голос — Картер, догадался Гарри.

Последовала ещё одна короткая пауза.

— Кое-что очень интересное, — весёлость в голосе Матиаса была настолько очевидной, что Гарри мог бы поклясться, что услышал ухмылку на его лице. — Я был в совятне, и кое-что пришло для Малфоя.