Леди Малфой (ЛП)

— Абсолютно ничего, — проворковал Лестрейндж, и его улыбка стала ещё шире. — Как только ты умрёшь, в мире больше не останется ни одного Малфоя и защитные чары на поместье будут разрушены. Министерство наложит арест на замок, а мой хороший друг из Гринготтса конфискует твой фамильный сейф. А некоторое время спустя другой мой друг выкупит твой дом за твои же деньги.

— Моя мать ещё жива, — вызывающе вскинул голову Драко. Он вспомнил о письме, которое передал Гарри до того, как они пробрались в поместье, и это немного его успокоило. Пока его мать была жива и при условии, что Гарри выполнит поручение, право собственности на поместье перейдёт к Элаю. Таким образом у Министерства не будет оснований для конфискации. — Ни ты, ни твои шавки не смогут достать её в Азкабане.

Улыбка на лице Лестрейнджа дрогнула, и Драко уже было почувствовал облегчение, однако вместо того, чтобы хоть чем-то подтвердить свой просчёт, Родольфус заулыбался ещё шире.

— А это будет даже проще, чем я предполагал.

— Что? — спросил Драко, чувствуя, как в сердце зарождается волнение, но Лестрейндж хранил молчание. Глаза Малфоя расширились. — Что ты сделал с моей матерью, ублюдок?!

Его тело сопротивлялось каждому движению, отдаваясь слабостью и болью в мышцах, но Драко не обращал на это внимания. Он бросился на Лестрейнджа, застав того врасплох. Родольфус потерял равновесие, свалился на пол, и Драко, собрав последние силы, ударил его кулаком по лицу. Под костяшками пальцев что-то противно хрустнуло. Лестрейндж выгнулся от боли, и Гермиона решила воспользоваться моментом, чтобы обезоружить его, но он оказался быстрее. Сбросив с себя Драко, Лестрейндж перекатился на колени и, вытянув руку с палочкой, прорычал:

— Авада кедавра!

Зелёная вспышка проскочила между Драко и Гермионой, но следующее заклинание Лестрейнджа оказалось точнее. Он обездвижил Малфоя, приложив его спиной о каменную стену, после чего стремительно приблизился к Гермионе, вцепился ей в волосы и отшвырнул в сторону, парализуя заклинанием.

— Вы оба заплатите, — прошипел он, направляя палочку на девушку. — Ава…

— Экспеллиармус!

Палочка выскользнула из руки Лестрейнджа, и он резко развернулся, чтобы увидеть атакующего. По другую сторону решётки с невозмутимым выражением на лице стоял Кассиус.

— Я бы хотел поговорить с Драко, отец, — спокойно произнёс он, подходя ближе к решётке и взмахивая собственной палочкой, чтобы открыть дверь и пройти внутрь. — И если тебя не затруднит, я бы предпочёл, чтобы во время разговора он был жив.

Казалось, Лестрейнджа не сильно смутило внезапное вмешательство, но когда его цепкий взгляд скользнул по Гермионе, она могла поклясться, что в его глазах мелькнула тень страха.

— Не знал, что ты всё ещё в поместье, Кассиус.

— Существует немало вещей, о которых ты не знаешь, — произнёс тот с явным пренебрежением. — Я бы хотел поговорить с Драко наедине.

— Ну, если ты так хочешь, — пожал плечами Лестрейндж, выдавливая из себя нервную улыбку. — Однако я до сих пор не вижу нужды в столь театральном появлении.

— Решение обезоружить тебя было продиктовано необходимостью, а не жаждой драматизма, — отозвался Кассиус, возвращая Лестрейнджу его палочку. — Это займёт всего минуту, так что я бы попросил оставить нас.

— А грязнокровка?

— Она останется.

Лестрейндж неуютно поёрзал на месте, словно ему хотелось поспорить, но вместо этого он отвёл взгляд, коротко кивнул и вышел из камеры, окинув Драко и Гермиону пристальным взглядом напоследок. Его шаги некоторое время эхом раздавались в коридоре подземелья, но как только они стихли, Кассиус взмахнул палочкой, и белое сияние окружило его, Драко и Гермиону мерцающим кругом.

— Хочу убедиться, что нас никто не подслушает, — пояснил он, посмотрел на Гермиону, которая придерживала ушибленный локоть, и перевёл взгляд на Драко. Белые волосы и рубашка были запачканы кровью, но взгляд серых глаз оставался твёрдым.

— Что значит «1213»? — сразу перешёл к делу Кассиус.

Драко, явно не ожидавший ничего подобного, повернулся к Гермионе, но она, кажется, уже была в курсе.

— А почему это должно что-то значить?

— Это было написано в предсмертной записке Натали, — пояснила Гермиона, наблюдая, как меняется выражение на лице Драко. — Мы ду… Я думаю, что убийца заставил её написать это письмо, и она пыталась оставить подсказку.

— Какое письмо? — переспросил Драко и повернулся к Кассиусу. — После смерти Натали не оставалось никаких писем.

— Его отправили мне, — произнёс тот. Он с явной неохотой раскрывал известную ему информацию, но, учитывая упрямство Драко, понимал, что иначе не получит никаких ответов. — Но Гермиона считает, что письмо предназначалось тебе. Ты же знаешь, что значит «1213», Драко? Я видел твою реакцию, когда назвал эти цифры, хоть ты и пытался это скрыть.