Леди Маллоу

Сара хорошо помнила, как леди Мальвина давала показания в суде относительно личности сына точно таким же твердым и безапелляционным тоном. Она была достаточно сообразительна, чтобы не отступать от той версии, которой она однажды решила придерживаться.

— Вы убеждены, что действительно все это видели, леди Мальвина?

Кустистые белесые брови старухи поползли вверх.

— Зачем мне выдумывать?

Сара дала себе слово не пасовать перед высокомерием знатной дамы.

— Весьма подходящая история, которую можно рассказать полиции.

— Мисс Милдмей! Как вы смеете! — Голос старой леди вибрировал от возмущения. — Вы хотите сказать, смерть несчастной женщины имеет другую причину?

— Полиция, полагаю, придет именно к такому выводу, леди Мальвина.

— О да. Они непременно выдвинут разные гипотезы, потом возникнут невероятные догадки и домыслы, и все слуги разбегутся. И это когда мы только-только начали здесь осваиваться. О, я своими бы руками задушила ту женщину!

Внезапно осознав, что она говорит, леди Мальвина зажала рот ладонью; в глазах отразился ужас. Она выглядела приниженной и жалкой.

— Мисс Милдмей, позвоните, пожалуйста, Бетси. Мне необходимо чем-то подкрепиться. Немного бренди. — Старуха безвольно опустилась в кресло. — Где Блейн, там всегда случается беда, — пробормотала она. — Всегда.

Наконец Сара смогла уединиться в своей комнате и вскрыть заветный конверт. Ветер раскачивал деревья, рябил озеро, колыхал гардины на окнах. Колеблющееся пламя свечи заставляло красивый почерк Амброса дрожать и расплываться.

Он писал:

« Дорогая моя Сара!

Я вверяю это письмо Джеймсу Броуди, абсолютно честному и надежному человеку, который, однако, совершенно ничего не знает о нашем деле. Я предупредил его, чтобы он вручил письмо только лично тебе. Сегодня он отплывает в Англию, и я надеюсь на хороший попутный ветер.

Твое письмо, касающееся Томаса Уайтхауса, я получил, и эта информация мне очень помогла в конце концов отыскать неуловимого господина. Но, к сожалению, от него я не добился толку. Ему, безусловно, хорошо заплатили, потому что он остался верен моему так называемому кузену и повторил лишь то, о чем показал на суде относительно длительного знакомства с Блейном. У него, как ты, наверное, помнишь, слишком смуглая кожа для англичанина, и я подозреваю, он не всегда носил фамилию Уайтхаус. Если удастся это доказать, то это может бросить тень на достоверность его показаний и на его прошлое.

Помимо Т. Уайтхауса у меня появились и другие зацепки и удалось собрать некоторую интересную информацию. Прямых доказательств пока нет, но надеюсь скоро их заполучить, когда некоторые обнаруженные мною любопытные факты — совсем новый могильный памятник, записанный в церковных книгах и женщина по имени Саманта — можно будет увязать с твоими находками.

Я не сомневаюсь, у нас будет достаточно веских фактов для апелляционного суда и более того — прямых доказательств, что этот человек и его жена — подлые самозванцы. А потому не падай духом, моя любовь. И хотя на твою долю выпала тяжелая и неприятная задача, ты будешь достойно вознаграждена. Надеюсь, что этот одиозный ребенок не очень обременяет тебя и что, невзирая на твое нынешнее унизительное положение, ты полюбила усадьбу Маллоу. И я обещаю тебе: она станет нашим семейным домом.