Леди на монете

Однако Фрэнсис, увидев кукол, которых она наряжала еще в Коломбе, обрадовалась так, словно это были живые люди. Она сказала матери, что может провести с ней несколько дней. Королева разрешила ей это.

– Можно подумать, что ты не очень нужна Ее Величеству, – неодобрительно ответила миссис Стюарт.

– Не очень нужна? Этого нельзя сказать ни о ком из нас. Когда Джоан Уэллс болела перед Рождеством, многие аристократы пытались уговорить королеву взять их дочерей, но Ее Величество всем сказала, что довольна своими фрейлинами. И про меня она много раз так говорила.

Фрэнсис стала еще красивее, чем была в те дни, когда жила при герцогине Орлеанской, думала миссис Стюарт. Но она все так же беспечна и легкомысленна и отказывается принимать что-либо всерьез. Когда мать начала ее расспрашивать, Фрэнсис призналась, что поддерживает добрые отношения с разными молодыми людьми, но тут же лишила эти сведения малейшей ценности, сообщив, что большинство из них давно помолвлены, некоторые – уже в течение многих лет, с девочками, которым еще рано выходить замуж.

– Да, таких очень много, – сказала миссис Стюарт. – Это очень принято. Именно такие браки. Родители знают, что будущее их детей обеспечено, и могут больше не беспокоиться об этом. Особенно это важно для дочерей. Я очень хотела бы сделать то же и для тебя, но разве я могла – вдова, да еще в изгнании?

– Я очень благодарна вам за то, что вы этого не сделали, – рассмеялась Фрэнсис. – Мне было бы очень неприятно сознавать, что я связана и что за меня уже все решили. Я даже сейчас не хочу этого. У меня впереди куча времени. Барбара Каслмейн часто говорит, что жалеет о своем раннем замужестве. Ей было всего семнадцать лет.

– Я надеюсь, что ты не очень поддаешься влиянию этой женщины и не обращаешь внимания на ее слова. – Софи Стюарт весьма выразительно посмотрела на дочь. – Конечно, поскольку королева принимает эту леди, тебе не избежать встреч с нею. Но всякая дружба – недопустима.

– Да, конечно, я знаю, – поспешно ответила Фрэнсис, которая в это время играла с братишкой.

Фрэнсис чувствовала себя немного виноватой перед матерью, но порадовалась тому, что в своих письмах к ней редко упоминала Барбару. Она также радовалась тому, что вдовствующая королева уехала во Францию, чтобы быть вместе с Генриеттой, когда наступят роды – герцогиня Орлеанская ждала второго ребенка. Миссис Стюарт очень огорчилась, узнав, что не увидит свою дорогую покровительницу.

Хотя миссис Стюарт и предстоял прием у королевы, было очевидно, что она не сможет проводить при Дворе много времени: болезненный сын требовал ее постоянного внимания. И Фрэнсис надеялась, что при встречах с Екатериной дело не дойдет до обсуждения ее отношений с Барбарой.

– Слава Богу, королева поправляется, – сказала Фрэнсис, чтобы сменить тему.

– Бедняжка! Сплетни дошли даже до Шотландии. Говорят, что они вот-вот расстанутся, что король совсем не обращает на нее внимания, что, поскольку условия брачного контракта еще не выполнены, он намерен отправить ее обратно в Португалию.

Фрэнсис, которая в это время сидела на полу и пыталась расставить деревянных зверюшек, купленных для Вальтера, с тревогой посмотрела на мать.

– Здесь никто не говорит ничего подобного, – сказала она. – Никому и в голову… никто бы не осмелился…

Она недоговорила, внезапно испугавшись слов матери, потому что вспомнила недавнюю сцену с Букингемом и некоторые его высказывания, которые встревожили ее.

– Король очень любит Екатерину, – продолжала Фрэнсис. – А что касается брачного контракта…

– Говорят, что приданое до сих пор не выплачено и в самой брачной церемонии есть какой-то порок. Вполне возможно, ведь все происходило в Портсмуте, в узком кругу…

– Нет, нет! Я не могу в это поверить! Разлука с ним разобьет ее сердце, – воскликнула Фрэнсис, чувства которой пришли в полное смятение. – Люди распространяют эти слухи только для того, чтобы привлечь внимание к себе.

– Вполне может быть, – спокойно согласилась с дочерью миссис Стюарт. – Все знают, что у короля доброе сердце. Он не сможет причинить Екатерине горе из-за такой женщины, как Барбара Каслмейн, которая известна ему уж много лет. Но мужчины не любят противиться своим желаниям, и если он встретит девушку, которая будет столь же легкомысленна, сколь и хороша, и которая не захочет слышать ничего, кроме лестных обещаний, кто поручится, что он не воспользуется малейшей лазейкой в брачном договоре или тем, как он выполняется?