Леди-наследница

За тридцать один год жизни Гидеону доводилось просыпаться под великое множество разговоров на великое множество тем. Ни один из них, однако, не был таким странным и таким интригующим, как то, что он слушал сейчас. Принимая во внимание и свое любопытство, и болезненную пульсацию в голове, глаз он не открывал, он ровно дышал и просто слушал.

— Ноги у тебя все равно запутаются, будут на тебе под платьем брюки или не будут.

— Но я смогу снять платье, ведь так?

— Ты выглядишь подозрительно комковатой.

— А чувствую себя подозрительно глупой. Не могу поверить, что согласилась на это.

Гидеон услышал, как приблизился мягкий шелест юбок, и уловил тончайший запах лаванды и сена. Сочетание показалось ему приятным.

— Он очень красивый. Жаль только, что подлец.

— Тише. В самом деле, а вдруг он услышит тебя?

— Ну, это вряд ли, я думаю. Он до сих пор ни разу не пошевелился.

Гидеон почувствовал, как незнакомка склонилась над ним, и в следующую секунду прохладная, влажная тряпка легла ему на лоб, это действие лишь с большой натяжкой можно было назвать нежностью.

— Ты точно уверена, что он не мертв?

Поскольку в голосе незнакомки прозвучала легкая надежда на то, что подруга ошиблась в оценке его состояния, Гидеон почел за благо открыть глаза.

Взгляду его предстала девушка из конюшни. Коса исчезла, заметил он. Светло-каштановые волосы широкими золотистыми прядями довольно неумело собранные сзади, обрамляли овальное лицо. Ее нельзя было назвать красивой в общепринятом смысле. Нос чуть великоват, губы широковаты, а россыпь веснушек на гладкой кремовой коже модной уж точно не назовешь. Но все это в целом представляло весьма привлекательную картину.

Красота иного рода, решил он. Не лучше и не хуже, чем тот идеал, которого придерживаются в свете. Просто… другой. Только дурак стал бы настаивать на авторитетном мнении относительно того, какая красота предпочтительнее. Сколько ни сравнивай, в каждой можно найти как свои достоинства, так и недостатки. Это все равно что сравнивать букет тепличных роз и охапку полевых цветов. Или яблоки с апельсинами. Кстати, почему именно яблоки и апельсины, интересно знать?

— Почему не виноград и вишни?

Незнакомка при звуке его голоса попятилась, и Гидеон заметил сразу три детали, одну за другой. Во-первых, что глаза у нее, прежде устремленные на его макушку в явной надежде найти там сочащуюся кровь, такие же золотистые, как и пряди в волосах. Во-вторых, она довольно маленькая для той, что одолела его в драке, — как ни стыдно это признать. И в-третьих, в платье она выглядит и впрямь как-то неуклюже.

— Прошу прощения, — просипел он. Потом откашлялся, мужественно не обращая внимания на то, что от этого в голове застучало еще сильнее. — Совсем не то я намеревался сказать при нашей первой встрече. Хотя, с другой стороны, в мои намерения также не входило получить по голове. Чуть больше волнений, чем рассчитывал каждый из нас, полагаю.

Янтарные глаза расширились, потом заморгали.

— Мисс Уиннифред Блайт, не так ли? — Он был почти уверен, что это Фредди. — Или я умудрился до смерти напугать совсем не ту женщину?

Ее глаза тут же превратились в узкие щелки.

— Вы никого не напугали. И меньше всего меня.

Она была поспешно отодвинута в сторону другой, чуть повыше, с черными волосами и большими голубыми глазами. Из них двоих она выглядела на несколько лет постарше. Гидеон гадал, помогала ли она своей подруге в конюшне. Он надеялся, что помогала. Быть сраженным наповал — в буквальном смысле — двумя маленькими девушками все же не так стыдно, как одной.

— Я — мисс Айлстоун, — заговорила вторая девушка. Причем таким тоном, словно ожидала, что он уже догадался, кто она. — Пожалуйста, простите мисс Блайт. У нас была беспокойная ночь. Она собиралась сказать, что на вас, вероятно, напал разбойник или разбойники. Мы нашли вас связанным, без сознания, в конюшне.

Он непроизвольно потер запястье и почувствовал легкое жжение, которое осталось на коже от веревки.

— Разбойники, — повторил он, не поверив ни единому слову. — С дерзкими ртами и длинными косами?

— С длинными ко… о Боже, этого я и боялась. — Мисс Айлстоун материнским жестом положила ладонь ему на лоб. — Ранения головы могут быть такими опасными. Только в прошлом году мистер Перкл свалился с крыши своего трактира. Когда он пришел в себя, то клялся и божился, что это миссис Перкл столкнула его.

A-а, так, значит, это у них такая игра?

— А почему это не могла быть миссис Перкл?

— К тому времени она уже семь лет как умерла.

— Что ж, в таком случае ее определенно трудно заподозрить, — согласился он. — Полагаю, все мои вещи украдены?

— Вовсе нет. Какая удача, верно? Мы с Уиннифред, должно быть, отпугнули их, когда…

— Напугали до смерти, — вставила Уиннифред.

Мисс Айлстоун метнула на подругу уничтожающий взгляд.

— … когда выбежали из дома. Мы производили ужасно много шума.

— Вы знали, что они там?

Ему, конечно, не следовало подыгрывать им, но история такая забавная, ей-богу.