Леди не движется

Грета Шульц. Девичья фамилия Шульц, по мужу – Шульц. Всю жизнь прожила в Оаквилле, Танира. Между нами, один из лучших кварталов. Родилась в госпитале святого Валентина в Оаквилле. Пошла в федеральную школу в Оаквилле, окончила с отличием. После школы не подавала документы в колледж. Вместо этого поехала к родственникам на Дориан, где познакомилась с Михаэлем Шульцем, своим троюродным братом. Через три месяца они поженились. Жить решили на Танире. Михаэль, будучи достаточно обеспеченным человеком, купил в рассрочку участок земли в Оаквилле и построил дом. Рассрочка на тридцать лет полностью выплачена. В браке родились две дочери и сын. Старшая дочь проживает на Дориане, с мужем, младшая на Большом Йорке, разведена, сын поздний, в этом году поступил в Университет Естественных Наук в Москве. С двадцати трех лет Грета Шульц работает в федеральной курьерской службе – танирское бюро, расположенное, как легко догадаться, в Оаквилле. Послужной список безупречный, сплошь благодарности и поощрения. Дважды училась на курсах повышения квалификации для работников почты и курьерской доставки. С сорока пяти лет занимала должность заместителя директора бюро. За исключением той поездки на Дориан, Грета Шульц никогда не покидала планету и даже за пределы Оаквилля выходила редко.

Не имела приводов в полицию. Уик-энды проводила дома, с семьей, за исключением праздников, которые традиционно отмечали всей немецкой диаспорой Оаквилля. Отпуск проводила с мужем и сыном на Круглом озере, где ее муж арендовал летний домик. Иногда к ним присоединялись дочери с внуками. На имя Греты Шульц зарегистрирован многоцелевой вездеход-трифибия «Урал», произведенный на Сибири, пригодный для летнего отдыха на природе. Однако сама она им не пользовалась, предпочитая служебную малолитражку. Дважды подавала иски в суд – один раз индивидуальный, другой раз присоединилась к коллективному, против сильно пьющих соседей, которые неаккуратно пользовались мусорными баками. Индивидуально судилась с врачом, по ошибке удалившим ей зуб, который можно было вылечить. Получила компенсацию. Состояла в обществе «Закроем рекламу», выступающем за запрет уличных рекламных меток, которые отвлекают водителей, и обязательное ламинирование специальной пленкой дополнительных меток на товарах – с тем, чтобы покупатель мог прочесть эти метки только после освобождения от пленки. Общество добилось определенного успеха, мэрия убрала уличные метки хотя бы с Центрального проспекта. Хотя сдается мне, это заслуга не Общества, а пятерых молодых идиотов, устроивших аварию прямо напротив мэрии.

Платила за пятнадцать прямых каналов связи и еще одним пользовалась на безвозмездной основе, как сотрудница федеральной службы. Из платных четырнадцать были местными, арендованными у самого дешевого танирского оператора: по одному для связи с мужем и сыном, и двенадцать – для приятельниц и приятелей из Оаквилля. Один был межпланетный, федеральный, с Дорианом – там жила старшая дочь. За канал с Большим Йорком платила вторая дочь. Медицинская страховка – федеральная, стандартная для служащих ее категории, с расширенным обслуживанием у травматолога. К травматологу обращалась каждый год, по поводу неудачно ушибленного колена. Травма оказалась хронической и очень неприятной.

Христианка, каждое воскресенье слушала проповедь в лютеранской церкви, регулярно принимала участие в благотворительных акциях, проводимых пастором оаквилльской церкви. Не курила, не употребляла наркотики, на пикниках немецкой диаспоры непременно выпивала две кружки пива, не больше и не меньше, любила поесть, имела лишний вес и безуспешно с ним боролась. Муж держал небольшую пивоварню, расширяться не собирался, выпускал три сорта пива – два традиционных, в бутылках, и одно по его рецепту, на танирской минеральной воде. Доход стабильный, недавний кризис почти не коснулся пивоварни, задолженностей на бизнесе не висело.

Погибла рано утром двадцать девятого августа.