Леди никогда не лжет

Она устремила на него взгляд, который Финн назвал бы игривым.

— Ну, хотя бы коротко. Очень коротко. Мне интересна любая мелочь, — попросила Александра.

На ней было простое бледно-голубое платье — такие вещи леди обычно надевают на пикник, — плотно облегающее грудь и талию и красивыми складками спускающееся до пола. Ее тело, гибкое и женственное, прильнуло к машине. Финн закрыл глаза и на мгновение позволил себе представить, как его рука ложится на бедро женщины, а ладонь чувствует тепло тела под тонкой тканью.

— Электродвигатель, — после краткой паузы начал он, — имеет много преимуществ над паровым и двигателем внутреннего сгорания. Я убежден, что сумею преодолеть проблемы скорости и надежности. И у меня есть свое, особое мнение о батарее.

— Да? Какое?

— Поймите, сейчас у меня нет времени это объяснять. Возможно, мы сможем обсудить вопрос за ужином.

— Но вы же ничего не обсуждаете за ужином, мистер Берк. Вы не произносите ни слова — только едите.

— Мне есть о чем подумать за едой, леди Морли.

Он прилагал героические усилия, чтобы не смотреть на то, о чем он обычно думал за ужином — о восхитительной груди леди Морли, которую ему однажды довелось увидеть почти ничем не прикрытую, но сейчас она, увы, была надежно скрыта несколькими слоями ткани.

— Не сомневаюсь. Вы, должно быть, считаете, что не стоит тратить время на разговоры со мной. В конце концов, кто я такая? Всего лишь легкомысленная аристократка. Пустая, тщеславная и все такое. И вы, конечно, правы. — Она повернулась к машине и снова погладила гладкий металл. — Она очень красива, эта ваша машина. Вы, должно быть, гордитесь ею. И собой. — Ее пальцы коснулись дверцы, длинные тонкие пальцы с красивыми ухоженными ногтями. Женщина понизила голос до шепота. — Я всегда думала, каково это — иметь такие блестящие мозги, как у вас, быть целеустремленным, серьезным и — не знаю — способным к всестороннему анализу, что ли.

Способный к всестороннему анализу мозг Финна не мог предложить достойного ответа. Ему показалось, что какая-то часть его отделилась и теперь наблюдает сцену в каретном сарае со стороны. Долговязый испачканный машинным маслом верзила завороженно следит за игрой солнечного света в каштановых волосах леди. Освещенные ярким солнцем выбившиеся из прически завитки на фоне нежной кремовой кожи казались немного красноватыми. Этот охваченный похотью мужчина достоин жалости и презрения.

«Вот что получается, когда отказываешься от женщин, — сказал он себе, несчастному бессловесному созданию, и тряхнул головой. — Ты начинаешь всем своим существом желать первую, которая окажется на твоем пути».

— От кого письмо? — спросила Александра, все еще не сводя глаз с машины.

— Что?

— Я спросила, от кого вы получили письмо, — повернулась она к своему собеседнику, оторвавшись наконец от машины. — Я не могла не заметить, что почерк на конверте женский. Оно от вашей поклонницы?

Финн опустил глаза и взглянул на свои руки, мертвой хваткой стиснувшие письмо и газету. Он разжал пальцы и расправил конверт.

— Оно от моей матери.

— От матери? — Александра явно обрадовалась, непонятно только чему, и довольно рассмеялась. — Тогда это не так интересно. Где живет ваша мать?

— В Ричмонде.

— Как мило. Вы часто ее навещаете?

— Лишь иногда.

Он бросил письмо и газету на стол и скрестил руки на груди, не зная, что делать с самим собой, смущенным и озабоченным подростком-переростком. Почему-то он боялся, что леди Морли прочтет его мысли. С нее станется — слишком уж она восприимчива и проницательна.

Александра снова засмеялась:

— Вижу, мне давно пора вас покинуть. Я и так злоупотребила вашим гостеприимством.

— Ничего страшного.

— О да, это написано у вас на лице. Вам очень хочется, чтобы я наконец убралась из мастерской и оставила вас в покое.

Она подошла ближе и положила ладонь на его руку. Ее глаза смотрели напряженно и серьезно, от теплой кожи исходил едва ощутимый аромат лилий.

— Хотя, не стану скрывать, мне бы очень хотелось остаться и понаблюдать. Ваша работа так интересна… Ох!

Она развернулась и бросилась к двери раньше, чем одурманенный мозг Финна среагировал на знак опасности.

— Берк! Берк! Где ты? Куда ты подевался, отшельник чертов? — И потом после изумленной паузы: — Бог ты мой!

В дверном проеме появился герцог Уоллингфорд, весь усыпанный гусиным пухом и с искаженной яростью физиономией.

Глава 7

Александра в изумлении наблюдала как герцог разинул рот, словно возмущенная матрона, и замер на пороге.

— Леди Морли! — после краткой паузы ахнул он, переводя взгляд с нее на Берка и не замечая клочьев гусиного пуха, которые слабый ветерок сдувал с его головы и медленно кружил в солнечном свете.

— Боже правый, — воскликнула она, уставившись на довольно крупный клок пуха, который планировал возле левого уха герцога, намереваясь опуститься на его плечо. Она никак не могла собраться с мыслями. — Ваша светлость, неужели гусь победил?

Уоллингфорд ткнул указательным пальцем в направлении широкой измазанной маслом груди мистера Берка:

— Я мог ожидать такого поведения от Пенхоллоу, но от тебя…