Леди никогда не лжет

— Ничего. — Его голос был низким и хриплым. Он склонился к ее груди и лизнул сосок. Ощущение было удивительно приятным. Томление разлилось по ее телу, достигнув кончиков пальцев, между ногами стало горячо и влажно. — Ты красива, — сказал он, — вся… и здесь… — Он легонько прикусил сосок. — …И здесь… Он потянулся ко второй груди и резко втянул в рот ее сосок. Тело Александры выгнулось. Она судорожно вздохнула. — У тебя такая тонкая талия. — Его губы теперь касались плоского живота, рука лежала на бедре, а палец погладил завитки и раздвинул плоть с такой изысканной нежностью, что Александре стало трудно дышать. Его дыхание показалось обжигающим.

Она дрожала, тело полыхало огнем. Она вцепилась в его плечи и потянула вверх.

— Пожалуйста, Финн. Сейчас. Я больше… больше не могу это выносить.

Его фаллос прижимался к ней, твердой и упорный. С бездумной свободой она сжала его рукой. Финн глухо застонал, когда она начала ласкать его. Александру восхитил контраст между нежнейшей кожей и каменной твердостью плоти под ней. Его стержень показался ей огромным, но, если разобраться, ей не с чем было сравнивать. Она никогда не прикасалась к этому органу у своего супруга и даже толком и не видела его.

Глаза Финна закрылись. Его тело замерло над ней, сотрясаемой слабой дрожью. Его кожа светилась сдержанной силой. Он терпеливо ждал, позволяя ей делать все что захочется, и Александра продолжала познавать его тело, впитывая новые знания, словно губка. Наконец, она сама раздвинула ноги, потянула его фаллос туда, где уже давно было горячо и влажно, и смочила его кончик своей влагой.

Финн зажмурился, словно пытаясь собраться, потом открыл глаза, встретил взгляд Александры — нетерпеливый, яростный, и ворвался в нее.

Она вскрикнула — таким огромным было удовольствие, чувство насыщения после голода, ощущение наполненности после пустоты. Он немного сместился, нашел равновесие и стал двигаться внутри нее, при этом пристально глядя на ее лицо, как будто желая просверлить на нем две дырки.

— Господи, — простонал он, — ты тугая, как горлышко бутылки.

— Как что? — Александре было трудно думать о чем-либо, кроме его потрясающего тела. — Все хорошо?

— Да, тысячу раз да. — Он поцеловал ее, не переставая двигаться. — Все так хорошо, что я почти не могу этого вынести. Боюсь опозориться.

Он был очень большим и дал ей изумительное ощущение полноты. Она чувствовала на себе тяжелое мужское тело и ощущала реакцию собственного. Где-то внутри возникла и постепенно нарастала неописуемая сводящая с ума пульсация. Но ей хотелось большего — больше полноты, больше его тяжести, больше наслаждения, больше его.

Александра обхватила мужчину ногами и двигалась навстречу, требуя от него большего, требуя руками, губами, всем своим существом. И он понимал это, старался двигаться так, чтобы она получала максимальное удовольствие. Она никогда даже не мечтала о таком наслаждении, не ведая, что оно существует. Даже будучи замужней женщиной, она не предполагала, что в постели с мужчиной можно испытать нечто подобное. Она чувствовала Финна в себе, и это давало ей ни с чем не сравнимое ощущение единства с ним. Ее тело стремилось к нему навстречу, и она медленно, но верно двигалась к неведомой грани, за которой все перестает существовать.

— Дай себе волю, девочка, — хрипло проговорил Финн. — Милая, чудная девочка, ты уже почти достигла вершины, не сопротивляйся.

И она воспарила ввысь. А мир вокруг взорвался в разноцветном фейерверке, ее тело забилось в сладких судорогах, а разум уступил место чувствам. Она, словно издалека, услышала крик, поняла, что кричит сама, и мимолетно удивилась: оказывается, кричать можно не только от боли. В это время Финн тоже достиг вершины и, хрипло выкрикнув ее имя, вышел из нее, а его семя излилось ей на живот.

Александра потянулась к нему, обняла и прижалась к его разгоряченному телу, наслаждаясь моментом: мягкостью его волос на своей щеке, тяжестью его тела, его влагой на своей коже.

Финн приходил в себя медленно, постепенно, едва узнавая свои собственные одурманенные мозги. Оказалось, что он все еще лежал на Александре — ее руки и ноги обнимали его.

— Извини, — пробормотал он, приподнимаясь на локтях, — я совсем раздавил тебя.

— Тише. Все хорошо. Ты чудо.

Финн лег на бок, дотянулся до своей рубашки и вытер гладкую белую кожу ее живота. Он хотел что-то сказать, но засмотрелся на ее обнаженное тело, и у него перехватило дыхание.

— Это не имеет значения, — тихо сказала Александра. — Я хотела сказать, ты вообще мог не беспокоиться, я бесплодна.

Заинтересовавшись, Финн заглянул ей в лицо. Кошачьи глаза загадочно мерцали.

Александра пожала плечами:

— Я была замужем пять лет и ни разу не забеременела.

— Дорогая, ты была замужем за стариком. Если не ошибаюсь, в двух его предыдущих браках детей тоже не было. Вероятнее всего, бесплодным был именно он.

Финн наклонился и поцеловал ее великолепную правую грудь, такую же округлую и совершенную, как и в день их приезда в замок. Ей он был обязан муками последних недель.