Леди-послушница

— Я вас не спрашиваю, дорогуша! Но ничего, мы дадим вам одно из платьев моей невестки Донаты — она тоже худышка. Надеюсь только, что вы не окажетесь столь же бесплодной. Силы небесные, три года брака с таким красавцем, как мой Вальтер, и ни намека на беременность! Сама же я родила мужу десятерых и только двоих потеряла. Кстати, королева писала, что вы единственное дитя у родителей. Это так?

— Вас это должно устраивать, — заметила Милдрэд, — так как с моей рукой милорд Херефорд однажды получит все мои земли в Восточной Англии.

— Бесспорно. Но разве не странно, что ваша матушка смогла произвести на свет только одно дитя?

— У меня был брат, но он умер.

— И все же я бы желала удостовериться, что вы плодовиты и дадите роду Фиц Милей много славных отпрысков. Пусть даже с примесью дурной саксонской крови.

Милдрэд смолчала. Похоже, эта нормандка была из тех, кто еще смотрел на саксов как на низших. Зато в ее желании получить внуков ничего странного не было: женщину часто брали в род, будто породистую корову на племя, рассчитывая получить от нее хороший приплод.

Гостью привели в большую комнату с высоким окном, из которого открывался прекрасный вид на реку Уай. Осмотревшись, Милдрэд решила, что пусть леди Сибилла и несносна в своей гордыне, но по-своему желает ей добра: устроила среди роскоши, велела принести легкую трапезу, а служанки суетились, втягивая большую лохань и грея воду для омовения. Только подумав о том, как погрузится в горячую воду, Милдрэд заранее ахнула от удовольствия.

Пока ее мыли в воде с ароматным розовым маслом, леди Сибилла расхаживала за отделявшей лохань ширмой и все выспрашивала у Милдрэд, как вышло, что та встретилась с ее сыном. Когда, утомив гостью расспросами, графиня-мать наконец удалилась, девушка перевела дух и при этом заметила, что и служанки стали вести себя более непринужденно. Потом явилась супруга второго из братьев Херефорда, леди Доната, и принесла платье: немного узкое в груди, но роскошное — из серебристо-серого бархата с шелковой шнуровкой на спине и подбитыми мехом белки навесными рукавами и оплечьем. Милдрэд принялась благодарить леди Донату, но та только уныло кивнула и удалилась.

— Ее тут мало кто любит, — пояснила одна из служанок. — Бесплодная, да и считается бесприданницей. Правда, когда красавчик Вальтер сватался, за ней дали прекрасный замок в Уэльсе, но его вскоре захватили валлийцы, вот и получилось, что Доната ничего не принесла в семью.

Ближе к вечеру за Милдрэд пришел граф. Привыкнув видеть Херефорда в воинском облачении, которое ему очень шло, Милдрэд даже опешила, когда он предстал перед ней в тунике нежно-розового цвета с нежнейшей лебяжьей опушкой у горла.

Граф принес на небольшой подушечке прекрасный, украшенный синими сапфирами венец с узорными зубчиками.

— Я бы хотел, чтобы вы надели его, выходя к людям. Некогда он принадлежал моей первой жене, и с тех пор я запретил к нему прикасаться. Но матушка выразила неудовольствие тем, что моя невеста не имеет достойных ее одежд и украшений; надеюсь, это даст ей и всем прочим понять всю серьезность моих намерений.

Милдрэд была тронута.

— Милорд, я постараюсь быть достойной той, что носила его до меня.

Она и впрямь выглядела в этом венце как королевна.

Об руку с невестой Роджер двинулся по башенной винтовой лестнице, но перед выходом в зал немного помедлил.

— Должен вас кое в чем упредить, леди Милдрэд. Это касается моей матушки. Прошу вас быть терпимее с ней и снисходительнее. Леди Сибилла достойная женщина, однако и ей присущи слабости. В частности, она очень гордится своим происхождением, любит говорить на эту тему, словно успокаивает себя тем, что некогда мой отец был простым рыцарем. И хотя лично я несказанно горд, что он смог своим мечом и верностью императрице заслужить графскую корону, но дело в том… Его матерью была саксонка. Но у нас не принято об этом говорить. Графиню Сибиллу это приводит в ярость. Поэтому сделайте одолжение — не придавайте значения ее грубым речам о ваших соотечественниках.

Едва они появились в зале, все повернулись и отвесили поклоны. Спускаясь по ступеням, Милдрэд отметила, ловя краем уха разговоры: все увидели на ней венец графини Херефордской и оживленно обсуждали это. И пусть лицо леди Сибиллы изумленно вытянулось, но девушку вела крепкая надежная рука жениха, и подле такого человека ей нечего было опасаться.

Большой зал Херефордского замка оказался самым длинным из всех, какие Милдрэд когда-либо приходилось видеть. Он был словно неф в соборе, а потолок столь протяженного помещения держался с помощью изящных поперечных арок, делящих его на несколько частей. Наиболее богато убранная и ярко освещенная часть предназначалась для графа, его семьи и ближайших соратников; середину занимали рыцари и гости. Отдаленный же его конец, где было меньше огней, отводился для прислуги и случайных путников, получивших позволение остановиться при дворе графа Херефорда.