Леди-послушница

— Риган, — обратился он к сестре, назвав ее прежним мирским именем. — Господь не дал тебе своих детей, а к Артуру ты привязалась просто из-за того, что он похож на нашего отца. Но мало ли бастардов наплодили де Шамперы в округе? Успокойся. Я сам привязан к парню, но даже если в нас и есть общая кровь, — тут он устало зевнул, — то родство может быть самым отдаленным.

Настоятельница видела, что Гая сгибает усталость, настигающая человека после напряжения всех сил. И хотя не все еще беды и тревоги остались позади, самое время было лечь передохнуть. И они заснули вдвоем на ее широкой мягкой постели — как в те давние годы, когда были детьми.

На рассвете покой обители Святой Марии потревожил один из сержантов Форгейтского замка, Джоселин де Сей. Явившись к аббатисе, он внимательно вглядывался в ее немного опухшее со сна лицо.

— Этой ночью из крепости сбежал опасный преступник, Черный Волк. Что вы можете сказать об этом?

— Значит, мне надо быть осторожной. — Она только осенила себя крестным знамением. — Я говорила, что отрекаюсь от брата, и он может мне это припомнить. Не считаете ли вы, сержант, что следует увеличить охрану нашей обители? Я опасаюсь какого-нибудь подлого поступка со стороны Черного Волка.

Но Джоселин де Сей в ответ только поглубже натянул на глаза свою каску и что-то пробурчал о том, что сейчас у него мало людей. Да и шериф Пайн Фиц Джон куда-то запропастился, и все тяготы по поимке разбойника ложатся на его сержанта.

Однако он еще пару раз наведывался к аббатисе и расспрашивал. Но ее поведение не вызвало у него подозрений, а вот требование увеличить охрану обители в конце концов заставило прекратить визиты: слишком много сил и времени отнимали поиски и сбежавшего преступника, и невесть куда пропавшего шерифа. Одновременное исчезновение этих двоих порождало недобрые подозрения, поэтому были разосланы вооруженные патрули, чтобы перекрыть все дороги на Уэльс, да и в самом городе методично обшаривали каждый дом. Через неделю паводки вокруг города спали. Отправившись по делам в аббатство Святых Петра и Павла, мать Бенедикта заметила в толпе перед собором Артура. Парень держался как ни в чем не бывало, даже подходил выказать соболезнования вдове шерифа. Ибо теперь, когда схлынули воды Северна, тело Пайна Фиц Джона выловили у одного из быков моста и леди Кристина уже считалась вдовой — причем вдовой богатой. Мать Бенедикта наблюдала со стороны, как леди Кристина держится с Артуром, но не заметила ничего подозрительного: та отвечала на соболезнования, не поднимая глаз, куталась в траурное покрывало, даже вроде как похудела от переживаний.

В самом же Шрусбери все больше людей склонялись к мысли, что это верные Черному Волку валлийцы пробрались в город, пользуясь сумятицей и связанными с паводком хлопотами, освободили Гая из Форгейтского замка и отбыли с ним в свои края. Ведь всем известно, что принц Поуиса[26] Мадог ап Мередид считал его своим другом, а такой упорный и решительный валлиец не оставит приятеля в беде.

Все эти новости мать Бенедикта сообщила брату, который по-прежнему отсиживался в ее покоях. Ее это даже забавляло: надо же, вся округа бурлит, по дорогам вплоть до валлийской границы разъезжают стражники в надежде выйти на след беглеца, а он вон, сидит себе у ее пюпитра и даже помог ей подправить кое-какие счета.

Гай слушал сестру с легкой улыбкой. Какая же она у него все-таки храбрая и хитрая, эта святоша, правящая в своей обители, как иная королева. Но он не имел привычки кого бы то ни было хвалить, поэтому только указал ей на один из свернутых свитков.

— Взгляни, что я тут у тебя обнаружил. Это письмо от Эдгара из Гронвуда. Твой деверь спрашивает разрешения прислать к тебе малышку Милдрэд.

— Она уже давно не малышка — ей лет семнадцать, не менее. И не в монастырь ее надо посылать, а замуж отдать поскорее.

— Эдгар знает, что делает, — усмехнулся Гай, припомнив своего друга сакса, с каким некогда свела его судьба. — Ты уже ответила ему?

Вот что его волновало, когда весь Шрусбери и все Шропширское графство с ног сбиваются, чтобы разыскать беглеца.

Аббатиса сердито вырвала у него письмо.

— Еще не ответила. И это преступное легкомыслие с моей стороны, раз я забыла отписать доброму родичу из-за волнений, связанных с тобой.

Она отточила перо и уже подвинула чернильницу, как вдруг сказала, не глядя на брата:

— Мне непросто и далее скрывать тебя в обители, где двадцать семь монахинь, больше дюжины послушниц, пятнадцать воспитанниц, да еще служки, приходской священник и сторож. Так что готовься, Гай. Вода в Северне спадет, все успокоится через пару дней, а я пока отправлю Артура в Поуис, чтобы валлийцы подготовились тебя принять.

— Да, пора уже, — оживился Гай. — У меня есть кое-какие дела.

В его голосе Бенедикте послышались некие странные интонации, но брат поспешил ее успокоить: