Леди Роз

Я пропела ему несколько тактов.

– Да… А потом ты засмеялась… и это был смех ангела, нежный, как звон церковных колоколов, разносящийся поутру над долинами…

Я ждала продолжения, желая оживить в памяти все события того чудесного вечера… вечера нашего танца. Но он сказал:

– И тут меня звонко окликнул Томас. «Джон!» – крикнул он, спрыгнул с коня и побежал ко мне. Его темные волосы были растрепаны, на щеках застыли полоски грязи, но глаза горели от радости… Я помню, что он прижал меня к груди и сказал: «Дорогой брат, как я рад, что ты жив и здоров! Ты опоздал, и мы отправились тебя искать. Никто не знает, чего можно ждать от этих проклятых Перси…»

Его голос превратился в еле слышный шепот, и мне стало ясно, что нужно прекратить этот поток воспоминаний, потому что он добром не кончится. Я заставила себя рассмеяться.

– Все эти годы ты называл меня своим ангелом, и все эти годы я отвечала, что ангелов с каштановыми волосами не бывает. Волосы у них золотые. Это скажет тебе любой художник или мастер по изготовлению витражей.

Он улыбнулся:

– У моих ангелов волосы каштановые.

Я взяла руку мужа и прижала ее к щеке.

– Джон, я люблю тебя. И любила всегда. С того момента, когда увидела тебя впервые.

Джон улыбнулся мне в макушку и начал баюкать.

– С тех блаженных закатных сумерек в замке лорда Кромвеля.

Я смерила его взглядом:

– Нет, замок лорда Кромвеля тут ни при чем. Я впервые увидела тебя, когда мне было четырнадцать лет. Тогда я с двоюродными сестрами ехала вдоль берега Юра. Мы застали тебя врасплох, когда ты вылезал из воды после купания.

Джон вспыхнул:

– Хочешь сказать, что ты была в одной повозке с теми девчонками, которые увидели меня и начали хихикать?

Я засмеялась:

– Да. Ты был голый, как Адам, и стоял на берегу реки! У Томаса хватило ума прикрыться, но ты покраснел как свекла и прикрыл совсем не то место.

– Лицо.

– Именно над этим мы и смеялись, мой милый.

Джон усмехнулся, наклонил голову и прижался лбом к моему лбу.

– Любимая, – нежно прошептал он, – ты никогда мне об этом не рассказывала.

Глава двадцать четвертая

1469 г.

Черные дни продолжались; брак Мег повлек за собой новые беды. Не зная, кому доверять, король Эдуард все больше опирался на родственников королевы. Моего дядю, едва не заставившего взбунтоваться Ирландию и ненавидимого в Англии за жестокость, сменил на посту констебля Англии отец Элизабет, граф Риверс. Казни шли в Лондоне каждый день; люди Риверса обвиняли в измене всех и каждого. Молодой граф Оксфорд, отца и брата которого осудил на смерть мой дядя, был брошен в Тауэр, но вышел на свободу, согласившись свидетельствовать против своих друзей. Другим повезло меньше. Генри Куртене, наследник графа Девона, был ни в чем не виновен, но его графство приглянулось другу брата королевы, и беднягу отправили на плаху.

В те дни мы Уорика не видели, потому что он командовал военно-морским флотом, и это давало ему повод отсиживаться в Кале. Мы знали, что он попросту ищет подходящий момент, чтобы начать войну с Эдуардом. Вскоре поступила новость, которая шокировала всех нас: в пику королю Эдуарду, не давшему согласия на брак Беллы с Кларенсом, Уорик поженил молодых влюбленных в Кале. Это случилось во вторник, одиннадцатого июля 1469 года. Венчал их архиепископ Джордж, а свидетелями церемонии были граф Оксфорд и пять рыцарей ордена Подвязки.

– Зачем милорд Уорик бросает вызов королю? – прошептала Урсула, ошеломленная этим поступком так же, как и вся Англия.

– Затем, что король Эдуард бросил ему вызов, выдав Мен замуж за герцога Бургундского, – объяснила я. – Уорик хочет показать, что он равен королю.

Я тяжело вздохнула, отложила вышивание и посмотрела в окно на мирный Алн, кативший воды мимо величественного Алнуика. Вскоре после брака Беллы Уорик объявил, что хочет прибыть в Лондон и подать жалобу королю; именно так герцог Йорк поступил в пятидесятых годах. Король Эдуард немедленно оставил город и отправился на богомолье в северный Уолсингем.

– Начинается битва гигантов, и чем она закончится, известно одному Господу, – добавила я. – Ясно только одно… Пути назад уже нет.

Отвернувшись от окна, я увидела, что на пороге стоит Джон. Он устало прошел в комнату и бросил на стол латные рукавицы.

– Интересное замечание, – сказал он, опустившись в кресло. Звука труб не было. Изумленная его неожиданным приездом, я встала и поняла, что не могу сделать ни шагу. Случилось что-то очень плохое.

Придя в себя, я бросилась к нему:

– Ох, Джон, дорогой, у тебя такой усталый вид! Что тебе принести?

– Пришли ко мне писца, – сказал он, прижав ладонь ко лбу.

Этот жест был мне знаком.

– Что случилось? – едва шевеля губами, выдохнула я.

– Уорик взял короля в плен. Отец королевы, граф Риверс, и ее брат Джон казнены. Как и их друг, новый граф Девон.

Я проглотила комок в горле, собралась с силами, опустилась в кресло и выдавила только одно слово:

– Как?

«Это уж слишком!» – твердила я про себя.