Леди с клыками

Отставив в сторону тончайшую фарфоровую чашечку с собственноручно, из-за временного отпуска дворецкого, заваренным жасминовым «Фереэль&Ксантос» первого сбора, устремила в сторону любимого папочки подозрительный взгляд поверх вазочки с пирожными. Уж слишком все вовремя… ненавижу когда из меня делают дуру, чем любимый родитель сейчас и занимается. Нет — при желании у меня замечательно получается хлопать ресницами и восхищенно внимать рассказам молодых джентльменов пытающихся знакомиться с самой престижной невестой нашего города в кафе или в музыкальных салонах… На прошлой неделе молодой барон Доусон, в салоне мадам Силфии устроил совершенно очаровательную лекцию о принципе работы новейшего парового дилижанса, умудрившись переврать абсолютно все что можно, повеселив меня этим в немалой степени. Нет — это было просто восхитительно, недавно приехавший из столицы для лечения, столь модного в кругах столичных денди сплина, очень мило распустил передо мной хвост, пытаясь захватить толику моего внимания и, чем проклятый не шутит, добиться некоей благосклонности. Красив конечно шельмец, но если бы он знал, как я не люблю излишне самоуверенных пустословов, заботящихся в большей степени оттенком своего лица и соответствии внешнего вида последней моде, чем реальным делам и достижениям. Так что пришлось над ним немного посмеяться, уличив его по окончании лекции в полном незнании предмета о котором он с таким пафосом рассуждал. Видимо, его никто не просветил, что восторженно хлопающая глазками красотка, расположившаяся поближе к увитой плющом балюстраде, а значит к прохладному и чистому вечернему воздуху, имеет в отцах не только самого главного денежного мешка нашего города, но и по совместительству довольно известного в кругах Королевского общества естествознания механика и и вдобавок полугнома, хоть и отказавшегося от кланового родства. Бедный лэр Доусон. Выражение его лица стоило испорченной первой половины вечера.

Вот в связи с этими мыслями я и смотрю на родного папочку и думаю — неужели он считает меня такой непроходимой дурой? Многодневная подготовка, слуги отправленные в отпуск, все эти редкие артефакты и совершенно «внезапное» письмо из академии? Да он издевается что ли?!

— Сознавайся, — потребовала я от отца. — Что не так? Где подвох?

— В смысле? — попытался изобразить из себя оскорбленную невинность он. Из гномов плохие актеры во всех случаях, когда дело не касается яростного торга за десяток-другой монет. Из полугномов тоже.

— Ты скопил артефакты, без которых дампиру трудно прожить. Ты купил мне место в столичном институте волшебств, да-да, не отводи глаза, если уж матери умудрился диплом мастера выбить, то зачисление на его фоне кандидатки, умеющей хотя бы говорить, вообще незначительной мелочью выглядит. Ты предполагал, что я рано или поздно пройду эту долбанную вторую инициацию. Почему?

Отец тяжело вздохнул и залпом выпил то, что плескалось в его кружку.

— Полтора года назад, — тихо ответил он, от одного чиновника мне поступило письмо. Я платил ему во время поисков Хенеи за разные услуги.

Неофициально, разумеется. Но ничего так и не нашли. Тогда. Зато сейчас… наша доблестная контрразведка, чтоб ее камнями придавило, неожиданно зашевелилась в направлении поисков пропавшей без вести волшебницы, овладевшей тайной создания улучшенной нежити. Очень активно зашевелилась, я бы сказал. Ее видели. Не знаю кто. Не знаю когда. Но совершенно точно знаю где. В нашем городе.

— Она… хотела вернуться? — слова застряли у меня в горле и наружу пробились с большим трудом.

— Вряд ли, — покачал головой отец. — Хотела бы — вернулась. Я бы открыл ей дверь. Даже теперь, когда достоверно знаю, кто она такая, открыл бы. Да и все байки о том, что вампиры не могут пересечь чужой порог без приглашения это просто красивый миф, а чтобы силой не пятить куда-то Хенею потребовался бы, наверное, кавалерийский эскадрон. Думаю, она приходила посмотреть на тебя, но решила, что еще рано.

— В каком смысле? — я чуть-чуть не начала заикаться.

— Вампиры имеют власть над тем, кого породили, — тяжело вздохнул папа. — Это их природная магия, можно сказать неотъемлемое свойство. Новообращенные могли любить или ненавидеть подаривших им бессмертие нежизни, но ослушаться их не могли просто физически. Это даже не ментальное принуждение, это хуже. Личность полностью осознает себя и находится в здравом уме и твердой памяти, но все указания, даже самые идиотские, выполняет беспрекословно. Высшим вампиром называется тот кровопийца, который смог разорвать подобную связь с породившим его. Дампиры же… дампиры подчиняются своим родителям до тех пор, пока те живы. То есть в идеале вечно. Неспособные придать, беспрестанно приобретающие ценный опыт и имеющие большинство способностей вампиров с минимумом их недостатков. Идеальные слуги, за что их так и ценили в Эпоху Смерти.

Отец еще раз глубоко вздохнул, налили себе новую порцию пива и залпом ее выпил.