Леди Сьюзан

Это один из видов любви. Признаться, такая любовь не очень устраивает меня. Я предпочитаю нежный и великодушный характер Мэнвэринга. Он произвел на меня впечатление глубочайшей убежденностью в моих достоинствах. Он уверен, что все, что я делаю, должно быть правильным. Я с некоторой долей презрения смотрю на назойливо любопытствующее и сомневающееся любящее сердце, которое, кажется, всегда обсуждает разумность и приемлемость эмоций. Действительно, Мэнвэринг несравненно выше Реджинальда. Во всем, кроме способности быть со мной. Бедный парень! Он совершенно обезумел от ревности. Я не могу винить себя за это, потому что я не знаю лучшей опоры любви. Он наскучил мне просьбами разрешить ему приехать и поселиться инкогнито где-нибудь поблизости от меня. А я запрещаю ему. Нельзя прощать женщин, которые забывают о том, что так важно для них самих и для мнения людей.

С.Вернон

Письмо 17 мисс Вернон к леди Де Курси

Черчилль

Дорогая мама,

Мистер Вернон возвратился в четверг вечером вместе со своей племянницей. Ранее, с дневной почтой, леди Сьюзан получила от него письмо с сообщением, что мисс Саммерс наотрез отказалась оставить мисс Вернон в своем учебном заведении. Поэтому мы готовились к ее приезду и весь вечер с нетерпением ожидали ее прибытия. Они застали нас за чаем. Я никогда в жизни не видела столь испуганного существа как Фредерика, когда она вошла в комнату.

Леди Сьюзан, которая проливала слезы, демонстрируя немалое волнение при мысли о встрече, приняла дочь при полнейшем самообладании, не проявив к ней ни малейшей нежности. Она почти не говорила с ней, и, когда мы вновь сели за стол, а Фредерика вдруг залилась слезами, она увела ее из комнаты и некоторое время не возвращалась. Когда же она вернулась, ее глаза были вовсе красными, и она была взволнована еще больше прежнего. Ее дочь больше не появлялась.

Бедный Реджинальд был сверх меры огорчен, видя свою прекрасную подругу в таком расстройстве. Он смотрел на нее с такой нежной озабоченностью и состраданием, что, когда я случайно перехватила ее торжествующий взгляд на его лицо, то потеряла всякое терпение. Этот жалкий спектакль длился весь вечер, и эта показная искусная игра полностью убедила меня в том, что на самом деле она ничего не чувствовала. Я еще больше разозлилась на нее, когда увидела ее дочь. Бедная девочка выглядит такой несчастной, что я испытываю сердечную боль за нее. Леди Сьюзан, конечно, слишком сурова, потому что у Фредерики, кажется, не такой нрав, который требует строгости. Она выглядит очень застенчивой, угнетенной и раскаивающейся.

Она очень мила, хотя и не так красива, как ее мать. Она совсем другая. Цвет ее лица более нежный и теплый, но не столь броский и яркий, как у леди Сьюзан. У нее типичная для Вернонов форма лица; оно овальное и озарено печальными темными глазами. Когда она говорит с ее дядей или со мной, ее глаза излучают какую-то особенную ласковость. Она чувствует наше доброе к ней отношение и конечно благодарна нам. Ее мать намекала на ее несговорчивый характер, но мне никогда не приходилось видеть лицо, менее отражающее хотя бы малейшие признаки злого нрава. Поэтому, сопоставляя неизменную строгость леди Сьюзан и безмолвное подавленное настроение Фредерики, я склоняюсь к тому, чтобы поверить: эта мать никогда по-настоящему не любила свою дочь, не была справедлива и не проявляла ни малейшей нежности к ней. У меня не было возможности поговорить с моей племянницей. Она запугана, и мне думается, что кто-то позаботился о том, чтобы она как можно реже оставалась со мной. До сих пор так и неясно, что явилось причиной ее попытки бежать из школы. С полной уверенностью можно сказать, что ее добросердечный дядя не осмелился причинить ей боль расспросами во время их поездки к нам. Если бы у меня была возможность поехать за ней вместо него, думается, мне удалось бы выяснить истину во время тридцатимильной поездки.