Леди Сьюзен

Цель, ради которой мистер Паркер покинул проезжую дорогу — поиски лекаря по объявлению, — также была объяснена; она состояла отнюдь не в намерении растянуть лодыжку или нанести себе какое-либо другое увечье в честь этого лекаря и не в замысле сделаться его компаньоном (как склонен был сначала предполагать мистер Хейвуд); просто это было стремление завести в Сэндитоне врача, а прочитав в газете объявление, мистер Паркер решил, что его желания осуществятся в Уиллингдене. Он был убежден, что присутствие врача будет содействовать процветанию курорта, необыкновенному наплыву клиентов, а больше и желать нечего. У мистера Паркера были веские основания полагать, что в прошлом году по меньшей мере одно семейство раздумало ехать в Сэндитон именно по этой причине, — а может быть, таких семейств было значительно больше; к тому же его собственные больные сестры, которых он страстно желал в это лето увидеть в Сэндитоне, вряд ли рискнут поехать туда, где нельзя безотлагательно прибегнуть к медицинской помощи.

В целом же было несомненно, что мистер Паркер — примерный семьянин, любящий жену, детей, братьев и сестер, и вообще человек добросердечный, великодушный, воспитанный, неприхотливый, с сангвиническим складом ума, в котором воображение преобладает над рассудительностью. Что касается миссис Паркер, то это была, несомненно, кроткая, милая, приятная женщина, обладавшая добрым нравом, словом — самая подходящая жена для человека с идеями, но неспособного порой к хладнокровным суждениям. Правда, помочь ему в этом она была не в состоянии и настолько нуждалась в руководстве по любому случаю — вкладывал ли мистер Паркер свой капитал в рискованное предприятие или подворачивал ногу, — что в подобных обстоятельствах оказывалась совершенно бесполезной.

Сэндитон был для мистера Паркера второй семьей, столь же близкой его сердцу, но, очевидно, более занимавшей его ум. В разговоре он постоянно возвращался к этой теме. И Сэндитон действительно имел на это все права: он был не только родиной, собственностью, домом, но еще и золотыми копями мистера Паркера, его лотереей, игрой на бирже, а также постоянным предметом для размышлений; его занятием, надеждой и будущностью. Мистеру Паркеру страстно хотелось залучить туда своих добрых друзей из Уиллингдена, и его старания на этот счет были столь же горячи, сколь великодушны и бескорыстны.

Он непременно хотел получить от них твердое обещание приехать и готов был принять у себя стольких членов их семьи, сколько способен был вместить его собственный дом. Он призывал их незамедлительно последовать за ним в Сэндитон и, хотя все они могли похвастать отменным здоровьем, предсказывал, что море пойдет на пользу каждому. Никто не может быть абсолютно здоров, уверял он, даже если кажется таковым, никто не может постоянно находиться в полном здравии, не проводя на море, по меньшей мере, шесть недель в году. Сочетание морского воздуха и морских купаний — средство почти безотказное, полезное при любом заболевании — желудка, легких или крови; незаменимое при слабых легких, ревматизме, для заживления ран, от спазм и разлития желчи. На море не простужаются, не страдают отсутствием аппетита, слабостью или подавленностью. Море лечит, успокаивает, придает сил и бодрости. Если не поможет морской воздух, дело поправят морские купания, а если купания противопоказаны, исцелит морской воздух, предназначенный к этому самой природой.

Красноречие мистера Паркера, однако, не возымело нужного действия. Мистер и миссис Хейвуд никогда не покидали дома. Они рано вступили в брак и обзавелись многочисленными детьми, поэтому их передвижения долгое время были весьма ограничены; хотя возраст их никак нельзя было назвать преклонным, они вели весьма размеренную жизнь. Если не считать двух ежегодных поездок в Лондон за дивидендами, мистер Хейвуд удалялся от дома не далее, чем его уносили собственные ноги или могла довезти верная старая кобыла, а все путешествия миссис Хейвуд сводились к тому, что время от времени она наносила визиты соседям, разъезжая в старой карете, приобретенной после свадьбы и заново обитой десять лет назад, когда их старший сын достиг совершеннолетия.

Хейвуды владели изрядной собственностью, и, будь их семья поменьше, они вполне могли бы внести в свою жизнь некоторые улучшения, соответствующие их положению в обществе: завести себе новый экипаж, замостить дороги, время от времени уезжать на месяц в Танбридж-Уэллс, нажить подагру и проводить зиму в Бате. Но обеспечение и обучение четырнадцати детей вынуждало их вести тихую, спокойную, осмотрительную жизнь и обязывало постоянно пребывать в полном здравии, не покидая Уиллингдена.