Леди Смерть (СИ)

— Они называют себя красными паладинами. И еще я слышал, как они говорили, что это необходимая жертва для Молоха. Он называл чумных врачей, прислужниками сатане, и только истребив вас, чуме придёт конец. — Мне срочно нужно высказаться, чтоб больше не подвергать Гарри опасности. Я быстро благодарю его, отправляя к себе.

Как только ребенок скрывается за дверью, я срываюсь с места. Я точно помню, что у отца среди книг было, что то посвященное Молоху.

Мужчины молчат, наблюдая, как я роюсь среди пыльных полок. Вот она, книга в черном переплете, с большой подписью «Молох».

— Что ты там ищешь? — устала, спрашивает Вильям.

— Уже нашла! — я вытаскиваю старую потрёпанную книгу, и кладу ее на стол. Страницы ее пожелтели, а буквы слегка Размазались, — «Молох» — это лжебог, пришедший из древнего Карфагена. Культ карфагенского ареала. Его считали богом подземного царства п приносили в жертву младенцев, — я поднимаю глаза на Даниеля, который сморщился как и я, — какая мерзость. Ладно, во всех известных религиозных странах, было запрещено под страхом смерти говорить о нем. Богоотступники ассоциировали судный день с приходом белого ворона и его девяти последователей.

Я захлопываю книгу, опускаясь на стул. Мое тело дрожит толи от холода, толи от страха. Скорее всего, от страха. Тихий голос Даниеля выводит меня из ступора.

— Теперь все более или менее встало на круги своя. Сначала я думал, что нападения было лишь на Пиля, вы просто попали под раздачу. Но теперь учитывая события в Сент-Джайлсе, все стало очевидно.

— То есть, убив Амелию и остальных врачей они думают, что остановят распространение болезни. Это же нелепо, невозможно победить то, что нельзя увидеть. Тем более таким кощюнским способом.

— Поверти друг мой, отчаянные времена вынуждают людей совершать ужасные поступки.

— Тогда нужно срочно схватить этого Граунта.

— У меня нет доказательств, кроме слов сироты, никто не поверит.

— Помнится, вы упомянули кровное родство с королём, у вас ведь столько власти. По щелчку пальца вы можете положить конец этому безумию, — Я встаю из з стол, совершенно не слушая их перепалку.

Подойдя к окну, отодвигаю тяжелую портьеру. Последние лучи заходящего солнца, скрылись за горизонтом. На улице снова пошел мелкий дождик, капли попадая на стекло, стекают причудливыми разводами.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не слышала, как брат покинул кабинет отца. В отражение стела я вижу расстроенного Даниеля, он практически стоял за моей спиной, спрятав руки в карманы брюк.

— Не тревожьтесь Амелия, я не позволю им к вам под ступица, — я обхватываю себя руками за плечи, вот бы мама сейчас была рядом, чтоб утешить. Даниель осторожно разворачивает меня к себе, и вопреки всем этикетам и приличиям, обнимает. А я позволяю. В его теплых объятьях я почувствовала себя в безопасности. Словно нет, не каких убийц, чумы и всего прочего.

На как бы мне не хотелось, возвращается в реальность, но я отступаюсь на шаг склоняясь в реверансе.

— Доброй ночи! Герцог Дефо! — лицо Даниеля мрачнеет от такого обращения, я огибаю его, собираясь уйти. Даниель ловит меня за руку, аккуратно притягивая к себе.

И вот я снова в этих крепких объятьях, его рука покоится на моей талии, приятно согревая кожу под тканью платья. Второй рукой он медленно проводит по моей щеке. Его мягкие пальцы скользят по распущенным волосам, убирая одну прядку за ухо. Он смотрит прямо мне в глаза, затем произносит.

— Вы подарите мне завтра первый танец? — я совершенно не слушаю, что он говорит. Мои глаза прикованы к его идеальным пухлым губам.

— Что? — сдавленным голосом произношу я.

— Танец, завтра н балу вашей тетушки! — мой разум проясняется, я делаю нежелательный шаг назад.

— Да, первый танец будет вашим. — я разворачиваюсь и быстрым шагом покидаю кабинет пока не сделала то о чем могу потом пожалеть.

Позже уже лежа в своей пастели, я снова думаю о нем. Даниель не покидает мои мысли. Его глаза, эти чертовы глаза, и улыбка, сводящая с ума. Как вообще можно быть таким красивым и притягательным.

Нужно срочно подумать, о чем нибудь другом иначе я умру. Мне срочно нужно уснуть.

Утром меня как обычно будет Шарлота, она принесла завтрак прямо в мою спальню. На серебряном подносе лежит белая роза и письмо. Сердце начинает трепетать, ведь я уже и так знаю от кого это письмо. С приятной дрожью в пальцах я разворачиваю послание. Письмо написано идеальным каллиграфическим почеркам. Затаив дыхание я начинаю читать:

— «Милая Амелия, даже не думаю о вас, я ощущаю ваше присутствие, и волна нежности охватывает мое холодное сердце. Все мои мысли, все мои безрадостные дни и бессонные ночи излечила ваша красота и отвага. Должен признаться, я восхищаюсь вами, и уже сгораю от нетерпения перед нашем танцем!» и подпись Даниель.

Я прижимаю письмо, к груди которое кажется, перестало биться, от нахлынувших чувств. Не уже ли такой серьезный мужчин, который редко улыбается, умеет писать такие красивые письма.