Леди Смерть (СИ)

В густо растущем лесу, стоит затхлый воздух, пропитанный гнилью. Солнечные лучи редко доходят до земли, чтоб высушить ее от влаги. Но это запах еще терпим, чем металлический запах крови или чумных домов.

Один из солдат крепко сжимает мысленный фонарь, подсвечивая на путь.

Крик снова повторяется, и опять бесполезная беготня по лесу, в такой темноте невозможно, что- либо разглядеть.

Мы с трудом выбираемся на опушку, впереди виднеется освещенный мост. Крики смолкли.

Я осматриваю себя, платье придется выбросить. Даниель обошел все во круг, пока меня надежно охраняли.

— Его здесь нет, может мы шли не в том направление. Лес всегда искажает любой посторонний звук.

— Нет, я чувствую, что он, где то рядом, — отойдя от солдат, я медленно двигаюсь в противоположную сторону от моста. Свет фонарей уже не достает да этих мест. Становиться слишком темно, я не вижу даже своих ног.

Я иду уверенно, без капли страха, зная, что за мной следует Даниель. Я иду до тех пор, пока моя туфля не хлюпается во что то скользкое.

Мои поджилки начинают дрожать, в нос ударяет запах крови. Я опускаю глаза, солдат подходит ко мне, держа в руках фонарь. Земля под моими ногами освещается, и все мы, видим длинный шлейф из крови, уходящий за большие дубы. Сердце пропускает удар, мы встречаемся с Даниелем глазами.

— Разойтись, кровь свежая он, где то рядом.

— ГАРРИ, — начинаю кричать я, — ГАРРИ, пожалуйста, Гарри… — я иду вслед за Даниелем, он крепко сжимает мою ладонь.

Через пару метров один из солдат находит еще кровь. Значит, мы идет в правильном направление. Крик повторяется, точнее стон, поддавшись порыву, я расцепляю руки и бегу. Ветки деревьев хлещут по щекам и рукам, оставляя на коже порозы.

Остановившись, я понимаю, что оказалась одна в глухой тиши. Дышать становиться невыносимо, страх ползет по спине, заставляя дрожать все телом. С лева слышится хруст веток, обернувшись, я, выставляю револьвер. Рука дрожит, сердце танцует в бешеном ритме. С другой стороны так же послышался шум, я резко перевожу дуло. Чтобы это не было оно, будто обступает меня со всех сторон. Я верчусь, не зная, с какой стороны ждать атаки.

Я замерю, боковым зрением замечаю сгорбленную фигуру, в каких то лохмотьях. Страх ползет по позвоночнику, волоски на затылке становятся дыбам. Глаза расширяются, я не могу сдвинуться с места. Медленно перевожу руку, пальцы дрожат, они, словно онемели.

Из за темноты, я вижу лишь очертания, оно хромая движется в мою сторону. Его тяжелое дыхание отражается в моих ушах, словно колокол, их рта, что то капает. Мне кажется, что я даже способна слышать, как капли падают на сырую землю. Оно протянуло ко мне грязную руку, я с трудом сдерживаю напряжение, чтоб не закричать.

Где то с леса до меня доносится голос Даниель, я слышу, как он зовёт меня. Именно он и выдергивает меня из оцепенения. Задержав дыхание, я намереваюсь спустить курок, как это нечто, хрипя, произносит мое имя. Падая на сырую землю.

— ГАРРИ, — срывается с моих губ. Я подбегаю, кладу его голову себе на колени.

Он весь перепачкан грязью. Из грубой раны на животе обильно идет кровь, быстро разрезов падал платья, я прикладываю ткань к его живота, слегла, надавливая на рану. Мальчик стонет от боли, цепляя за мою руку.

— Тише, тише, — шепчу я, чувствуя, как слезы застилают глаза, — ДАНИЕЛЬ, ДАНИЕЛЬ, — начинаю кричать я, в надежде, что он услышит. Гарри открывает глаза, они настолько чисты, что в них нет ни капли страха.

— Простите меня, — булькающим голосом произносит он, — Я не смог… — я прижимаю его голову к своей груди, не переставая рыдать.

— Тише, помощь уже в пути. Только прошу, не умирай…

— Мне пришлось, — он начинает кашлять, капли крови попадают мне на лицо, — Они делали мне так больно.

— Нечего, ты не в чем, не виноват.

— Теперь они знают, кто вы… — мое сердце замерло, я прекрасно понимаю, что теперь это значит для меня. Паладины знаю, кто я, и теперь не только моя жизнь в опасности, но и всех кто меня окружает.

Гарри дернулся, его стоны от боли прокатились по всей глуши.

— Все хорошо, все будет хорошо, — убаюкивая его хрупкое тело, говорю я полушепотом. Гарри в последний раз смотрит мне в глаза, прежде чем, его маленькое, и такое храброе сердце перестает биться, навсегда.

— Нет, нет, пожалуйста, — я знаю, что он уже умер, истек кровью у меня на руках, но все же не могу в это поверить. Мои пальцы треплют его за еще теплые щеки, в попытке привести в чувства. Мои разум отказывается верить, что несколько чесов назад он еще танцевал и радовался жизни. А сейчас его тело медленно остывает в холодном Хейгейтском лесу. Несправедливость жизни, он еще был слишком мал, это я должна была быть на его месте….

Прижав его к себе, мое тело содрогается от рыдания. Кровь и разорванная сорочка липнет к моему платью.

Сквозь слезы я слышу одинокие шаги, за спиной. Шаги приближаются, я с трудом замолкаю.