Леди-Солнце

— Позор тому, кто дурно об этом подумает!

Эдуард протянул руку Джоан и продолжил танец.

Когда же танцы окончились, он обратился ко всем присутствующим:

— Вы все видели эту подвязку, и я намерен оказать ей великий почет. Ведь она древний символ чести рыцарей нашей славной Англии. Мой великий предок, король Ричард Львиное Сердце, повелел носить ее самым смелым воинам во время штурма Акко в Палестине. Они прославились, и было им присвоено звание рыцарей Голубой перевязи. История эта подлинная и записана в летописях рыцарства. Теперь же я намерен учредить новую награду, орден Подвязки. Этот интимный предмет туалета вызвал на ваших лицах улыбки, мне они не понравились, поэтому на ордене будет начертан девиз: «Позор тому, кто дурно об этом подумает». Эта награда станет высшей в стране, число удостоенных не сможет быть более двадцати пяти, включая членов королевской фамилии и прославленных чужестранцев.

Слова короля были встречены бурным ликованием, и в последующие дни он много раздумывал над тем, как этот орден должен выглядеть и кто именно может быть удостоен его.

Было решено, что торжественное учреждение ордена Подвязки состоится в часовне Виндзора, а сам орден будет представлять собой золотой медальон с изображением святого Георгия, поражающего дракона, висящий через плечо на голубой ленте. На левой же ноге, под коленом, будет синяя бархатная подвязка.

Турнирные дни у Круглой башни стали знамениты с тех пор не только поединками и пиршествами, но и тем, что в один из них с ноги Прекрасной Девы Кента упала подвязка и это послужило учреждению почетного и благолепного королевского рыцарского ордена.

* * *

При дворе короля еще продолжались торжества, погружая всех в море удовольствий, а тем временем страшная беда уже подбиралась к его семье.

Принцесса Джоанна до сих пор пребывала в Бордо, ожидая отъезда в Кастилию. Это могло произойти каждый день, и все были в напряжении. Она истомилась от ожидания, от тоски по дому, от неопределенности. Окружающие Джоанну женщины перешептывались по поводу ее жениха, и из отрывков фраз и полунамеков она создавала себе его образ, который отвращал ее и пугал.

Еженощно она молила Бога, чтобы ей не пришлось ехать в Кастилию. Пускай там тоже что-нибудь произойдет, что-то изменится, как это было в Австрии, и ее замужество не состоится! Ведь при испанском дворе, она слышала, есть люди, которые вовсе не хотят этого. Вдруг они возьмут верх, мечтала она, и через несколько месяцев я снова буду дома, рядом с отцом и матерью…

Единственным ее утешением оставалось вышивание. Она погружалась в спокойствие, когда наблюдала, как из-под иглы появляются картинки на шелке! Джоанна предпочитала мягкие цвета и всегда тщательно подбирала шелк и нити.

И вокруг все было тоже красиво, лето в разгаре, деревья шелестят листвой, цветы благоухают и радуют глаз разноцветными лепестками.

— О, как покойно стало бы на душе, — говорила Джоанна, глядя в окно, — если бы вдруг прибыл сейчас гонец от моего отца и передал счастливую весть, что окончено тоскливое ожидание и я могу возвращаться в Англию.

— Не нужно так печалиться, миледи, — попыталась утешить ее придворная дама. — Вы станете королевой.

Она содрогнулась. Если бы не воспоминания о том, что произошло в Австрии, она, возможно, и поверила бы в слова утешения.

Посланец все же прибыл вскоре после их разговора. Джоанна догадалась об этом по оживлению внизу у входа. И почти тотчас же к ней вошла взволнованная женщина.

— Миледи! — вскричала она. — Мы должны немедленно уезжать отсюда. В Бордо пришла чума…

* * *

Джоанна переехала в небольшое селение, поскольку все посчитали, что вероятность заразы там гораздо меньше, чем в большом городе, который был, судя по всему, уже обречен.

В деревне жизнь Джоанны текла еще спокойней, чем в Бордо, она по-прежнему целые дни проводила за рукоделием и беседой, стараясь не думать о черной смерти. Но страшные слухи, ужасные подробности проникали в их тихое пристанище, и они знали, что жертв чумы становится все больше, что люди умирают так быстро и в таком множестве, что их не успевают хоронить и просто сбрасывают в ямы, что заболевают даже те, кто издали видит умерших.

Слава Богу, постоянно твердили приближенные Джоанны, что нас вовремя предупредили и мы уехали из Бордо.

Однажды, когда Джоанна, как обычно, сидела над вышиванием, она почувствовала вдруг неимоверную усталость. Кусок голубого шелка, на который она смотрела, внезапно сделался черным и потом оказался где-то далеко от нее, а на самом деле просто выпал из рук.

Испуганные женщины склонились над ней. Она слышала голоса, но все происходило как будто невероятно далеко.

— Наша леди нездорова…

И потом чей-то истошный вопль:

— О Боже! Нет… нет… Этого не может быть!

Ее отнесли в постель. Все смотрели на нее в ужасе: на губах Джоанны появилась кровь, а потом — прямо у них на глазах! — на ее теле стали выступать черные пятна.

Чума пришла и сюда, и первой ее жертвой стала принцесса Джоанна.

* * *