Леди-Солнце

Чуть не на следующий день было начато в Виндзоре сооружение Круглой башни, за строительством которой неусыпно наблюдал сам король, и Филиппа могла лишь радоваться этому: куда лучше, чем вести постоянные войны вдали от дома. Перемирие с Францией, перемирие с Шотландией — что может быть отрадней для души, жаждущей покоя и процветания людей и всего королевства?

Королевский двор тоже был захвачен замыслом монарха. Самые разные люди следили за тем, как идет сооружение башни, давали советы, предлагали помощь, удивлялись, радовались, обсуждали… Король хочет, чтобы на турнир Круглого стола съезжались все рыцари, а потому решил запретить другие турниры в дни, когда будет происходить этот. Сколько же народа понаедет! А сколько зрителей!..

В самый разгар строительства башни умер Уильям Монтекут, граф Солсбери. Его ранения оказались куда тяжелей, чем хотелось думать многим.

* * *

Прекрасная Кэтрин стала вдовой. Король Эдуард часто размышлял о ней, о том, что теперь она свободна. Но в глубине души он знал, что и сейчас она не пойдет на связь с тем, кто несвободен, не станет участницей прелюбодеяния. Ни за что на свете!..

Филиппа снова была беременна, и Эдуард старался чаще бывать рядом с ней. Пожалуй, никогда раньше он не уделял так много внимания семье, испытывая потребность поступать так, чтобы у Филиппы не могло зародиться ни тени сомнения в его преданности ей и детям.

Бывало, что у него мелькала мысль — он старался тотчас же отогнать ее, — мысль о том, что, если бы она вдруг умерла, он бы мог взять в жены Кэтрин и как бы тогда на это посмотрели люди… Нет, даже думать о жизни без Филиппы было невыносимо! Сколь многим он ей обязан, если только припомнить. Кто-то может говорить о ее простоте… Но если так, то в ней простота мудрости — разве не свойство мудрого человека чувствовать себя счастливым и делать счастливыми других?.. А что такое счастье, как не залог успеха в жизни?..

И еще одна смерть близкого ему человека произошла примерно в то же время: Робер д'Артуа, оставленный им во Франции, был тяжело ранен там при невыясненных обстоятельствах, и его привезли умирать в Англию. Похороны состоялись в Лондоне после торжественного отпевания в соборе святого Павла.

Король скорбел о его кончине — ведь как-никак этот человек приходился ему родственником по линии матери.

Робер д'Артуа был всегда довольно независим, так считал он сам и везде и всем говорил об этом. Но что определенно можно было сказать о нем, так это то, что он, как никто, умел быть источником беспокойства и неприятностей для других людей и даже стран. При этом он был обаятелен, весел, остроумен, находчив, смел, и король Эдуард не без удовольствия проводил с ним время. И не только он.

Эдуард нередко думал, что, если бы не Робер, он вряд ли решился бы начать борьбу с королем Франции за его корону. И еще ему приходило в голову, что эта война между двумя примерно равными по мощи королевствами может длиться очень долго — если не вечно, — не приводя почти ни к каким результатам и унося тысячи и тысячи жизней…

Но дело начато — его надо продолжить и завершить.

Весь год он провел в Англии с семьей и, вспоминая потом об этом, думал, что этот год был счастливейшим в его жизни.

Наступил октябрь. Филиппа уехала в замок Уолтем близ Винчестера, чтобы там разрешиться от бремени.

Все с беспокойством ожидали родов после несчастья, случившегося год назад с малюткой Бланш. Роды прошли удачно, дитя появилось на свет здоровым, к тому же это была долгожданная девочка. Король был в восторге. При крещении малышку назвали Мария.

Как весело и радостно было всем, когда взглянуть на нее пришли королевские дети — Эдуард, Изабелла, Джоанна, Лайонелл, Джон, даже двухлетний Эдмунд. Семь здоровых красивых детей. И только двоих не было с ними — Уильяма и Бланш.

Семь — хорошее число, добрый знак, говорил король Эдуард.

Он был спокоен и доволен, ублаготворен семьей, и союз с графиней Солсбери казался туманной грезой.

Глава 13 БИТВА ПРИ КРЕСИ (26 АВГУСТА 1346 ГОДА). ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ

Эдуарда, принца Уэльского уже можно было считать мужчиной. В пятнадцать лет он был довольно высоким, вполне зрелым и хотел, чтобы это признали окружающие, особенно отец.

Король восхищался сыном, но старался этого не показывать. Душа его больше лежала к дочерям, однако он не мог не видеть, как привлекал всеобщее внимание старший сын. Все сыновья удались на славу: Лайонел — тоже высокий, крепкий, красивый; и Джон, к которому приклеилась кличка Джон из Гонта, был мальчонка хоть куда и сам напоминал об этом, если ему казалось, что кто-то забыл; даже маленький Эдмунд — на редкость удачный ребенок, никто не посмеет отрицать. С сыновьями, надо прямо сказать, ему повезло. А о дочерях и говорить нечего!..