Леди-судьба

– Глупый вопрос. Ты – титулованный лорд. Я – преступница, за голову которой назначена награда. Если станет известно, кто я такая на самом деле, тебя посадят в тюрьму, а меня вздернут на виселице.

– Не будем гадать о том, что с нами может случиться, – покачал головой Майлс. – Ответь мне лучше на простой вопрос: ты любишь меня?

– Люблю всем сердцем, всей душой, но…

– Никаких «но». Ты любишь меня, и весь остальной мир может катиться к черту. С этой минуты я буду жить только ради нас с тобой, и никто не посмеет запретить мне любить тебя, Кэтрин. Никто и никогда.

Майлс крепко обнял Кэтрин и поцеловал ее в губы. Она тихо застонала, и тогда он подхватил ее на руки и понес наверх по широкой мраморной лестнице.

Когда они оказались в спальне Кэтрин, Майлс запер дверь на ключ и сел на кровати рядом со своей золотоволосой богиней. Зыбкий свет свечи освещал прекрасное лицо Кэтрин, отбрасывал на потолок странные качающиеся тени. Волнение Кэтрин отражалось в ее глазах, которые выглядели сейчас необычайно глубокими и испуганными.

– Что с тобой, Кэт? – спросил Майлс, проводя кончиками пальцев по ее щеке. – Ты не хочешь заниматься со мной любовью?

– Хочу, конечно, хочу, очень, – чуть слышно ответила Кэтрин. – Но дело в том, что я… Я никогда прежде не занималась этим ни с одним мужчиной…

Майлс был потрясен. Он был уверен в том, что Кэтрин успела в своей жизни пройти все огни и воды. Как же ей это удалось – сохранить невинность, живя посреди разбойников и пиратов, проводя долгие месяцы на судне, – одна хрупкая девушка против тридцати матросов? Невероятно!

– Ты никогда прежде не была с мужчиной? – с улыбкой переспросил он.

– Когда рядом такие бойцы, как мой па, братья и дядя Пэдди, немного найдется смельчаков, которые рискнули бы подойти ко мне поближе. И смотри, англичанин, если ты вздумаешь смеяться над моей неопытностью, я тебе этого вовек не прощу!

– Любовь моя, – покачал головой Майлс, – твоя невинность – это самый драгоценный подарок изо всех, что я когда-либо получал. Если ты не готова отдать свой дар сейчас, я могу подождать. Такие подарки нельзя отбирать силой, ты меня понимаешь?

– Я хочу тебя, Майлс, до смерти, до безумия. Прошу тебя, возьми меня прямо сейчас. Сделай меня своей женщиной, Майлс.

Ей не пришлось повторять свои слова дважды. Майлс развязал пояс на халате Кэтрин, расстегнул пуговицы на ее ночной сорочке и медленно обнажил ее плечи. Сбросив одежду девушки на пол, он залюбовался ее наготой.

Фигура Кэтрин была прекрасна, словно античная статуя, такой красоты Майлс не видел еще никогда в жизни. Он протянул руки, сгорая от желания поскорее прикоснуться к этой нежной коже, к этим восхитительным округлостям, но сдержал свой порыв, помня о том, что должен быть терпеливым и осторожным – ведь все это происходит в ее жизни впервые, и он не вправе торопиться.

– Ты никогда не видела обнаженного мужчину? – спросил он, целуя ладони Кэт.

– На судне я видела матросов без рубашек, но того, что ниже, не видела никогда. Даже дома мои братья никогда не показывались мне на глаза неодетыми. Правда, ма рассказала мне о том, как устроены мужчины, но видеть их обнаженными… Пожалуй, все мои познания ограничиваются лишь статуями, которые я видела в музее.

– Статуи сделаны из холодного мрамора, Кэт, – рассмеялся Майлс. – Настоящие мужчины совсем другие. Раздень меня сама, Кэт.

Дрожащими руками Кэтрин расстегнула рубашку Майлса и стянула, обнажая его поросшую темными волосами грудь. Прикоснулась пальцами к его горячей коже, дотронулась до плоских сосков, спрятанных под курчавыми завитками, и Майлс застонал от острого желания.

Кэтрин решила, что сделала Майлсу больно, и отпрянула, но тот перехватил ее ладони и вернул на место, а затем медленно опустил вниз, к поясу брюк. Еще минута, и Майлс остался совершенно обнаженным.

Теперь пришла очередь Кэтрин полюбоваться мужским телом. Майлс был отлично сложен. Упругие мускулы натягивали кожу на его руках, плечи были широкими и мощными, а на животе не было заметно ни капельки лишнего жира. Сильные бедра плавно переходили в длинные, стройные ноги, а между ними торчал предмет, до сих пор остававшийся для Кэтрин непостижимым и загадочным.

Он выступал из поросли темных волос и казался на вид огромным и жестким. Она протянула руку, провела по нему пальцами и поразилась, ощутив под ними нежную шелковистую кожу.

– Как он может сразу быть таким жестким и таким мягким? – удивилась она.

Майлс едва не задохнулся от возбуждения и сказал, осторожно укладывая Кэтрин на белоснежные простыни:

– Ничего не бойся, Кэт. Я буду очень осторожен. Верь мне.

Он припал к губам Кэтрин и принялся ласкать своим языком ее губы, ее язык, чувствуя, как нарастает в них обоих неудержимая, рвущаяся наружу страсть. Вскоре Кэтрин негромко застонала. Майлс осыпал поцелуями ее шею и восхитительную высокую грудь с напрягшимися тугими сосками.

Нежно охватив грудь Кэтрин ладонями, он целовал ее все сильнее и сильнее. Кэтрин содрогнулась всем телом. Она стонала и сама удивлялась своим протяжным стонам, раздававшимся в тишине спальни.