Леди Удача

— Надо же, женился! Хитрый тихоня! Говорят, ты отхватил себе очаровательную провинциальную мисс? Должно быть, она и вправду хороша, раз ты ее так прячешь! — добавил, ухмыляясь, Харрисон. — И как же ты ловко сумел выдать свою прежнюю пассию замуж! Это было умно — сплавить любовницу, прежде чем привозить в город жену. Больших хлопот удалось тебе избежать… А я сразу заподозрил, что неспроста эта Фанни Диринг связалась вдруг с каким-то типом из Саутгемптона.

Рейн осушил свою чашку с кофе, изумленно глядя на приятелей. Они же уселись и принялись выпытывать у него подробности его романа и женитьбы. Впоследствии он не мог даже вспомнить, что им наговорил. Он был поражен похвалой своему уму, что так ловко выдал замуж Фанни. А ведь в какой он был досаде, когда узнал, что та покинула его! Теперь он понимал, что ему страшно повезло. Хорош бы он был, если бы явился в Лондон с Чарити, не порвав прежде с Фанни… Пришлось бы объясняться, утешать. Но как странно: то самое, что недавно было для него несчастьем, оказалось благом — прошло немного времени, и он посмотрел на то же событие другими глазами.

Во второй уже раз он за эти два дня подвергал переоценке недавнее происшествие. Первый раз — когда речь шла о его беспардонной бабушке, которая вселилась в господские покои, вследствие чего Чарити придется спать в его покоях… через два дня. А теперь вот оказывается, что Фанни, покинув его, избавила его от серьезной проблемы, прежде чем она возникла.

Оба происшествия сначала привели его в шок, однако нежданно-негаданно обернулись благом. Может, все дело в том, как смотреть на вещи?

Обед в этот день оказался неудачным во всех, отношениях. Кухарка пережарила очень многообещающую форель, а телятина подгорела. Пудинг перекипел и убежал, да к тому же еще и не поднялся. Заварной крем вышел водянистым и неаппетитным. Кухарка была в слезах, Эверсби — в отчаянии, Рейн мрачнел на глазах. Леди Маргарет, решившая, что загубленный обед — предвестник грядущих катастроф, забегала вокруг стола, навешивая нитки желудей и сушеного портулака на все стулья, затем предложила вымести кухню новой метлой из соломы, чтобы переменить кухаркину удачу. Леди Кэтрин явилась с опозданием, держа на руках встревоженного Цезаря. Она страшно обиделась, когда леди Маргарет заявила, что кошки за столом — дурная примета.

Рейн пожелал дожидаться Чарити и даже послал сообщить, что ее ждут. Но когда Чарити, покончив с последней примеркой, спустилась вниз, все уже остыло, а Рейн и обе старухи, оголодав, налегли на вино, и потому никто не стал есть протертый суп, холодное мясо и разогретые булочки, которые Эверсби подал с множеством извинений.

Чарити, занявшая место хозяйки в торце стола, на протяжении всего обеда чувствовала на себе сердитые взгляды Рейна. Когда леди Кэтрин, решив преподать Рейну урок домоводства, принялась перечислять все несчастья, приключившиеся на кухне, Чарити багрово покраснела, руки у нее затряслись, и она больше не проглотила ни кусочка. Стоило ей пробыть в этом доме пять минут, как началось… Она неохотно отвечала на очень подробные расспросы Рейна о том, как прошла примерка, и отклонила предложение показать ей весь дом после обеда.

Не в силах больше выдерживать гневных взглядов Рейна, Чарити стала наблюдать за Цезарем. Кот сощурил желтые глаза, подумал, спрыгнул с колен хозяйки и не спеша направился к камину, на мраморной полке которого он имел обыкновение лежать после обеда. Но только сегодня каминная полка была заставлена подсвечниками и хрустальными вазами, перенесенными сюда по приказу леди Маргарет во время ее утреннего обхода. Кот в недоумении попытался протиснуться за рядом этих хрупких предметов, которые вдруг стали падать… один за другим…

И старухи, и Рейн, и Чарити, ошеломленные, наблюдали за тем, как валятся подсвечники и на куски разлетается ваза из хрусталя. Перепуганный Цезарь рванул вперед, скользя когтями по мрамору полки, в мгновение ока скинул все прочие хрупкие ценности и, не рассчитав, свалился с полки сам. Леди Кэтрин со сдавленным криком кинулась к своему любимцу.

— Какого черта хрусталь делал на каминной полке, скажите на милость? — взревел Рейн. Все не сводили глаз с леди Кэтрин, которая, с трудом встав на колени, подняла кота и прижала его к груди.

— Э-э… это я приказала переставить хрусталь на каминную полку, — призналась леди Маргарет. — Чтобы он того… не разбился…

— Черт возьми! — Рейн в бессильном гневе сжал кулаки. — Вы не у себя в Стэндвелле! Я не желаю, чтобы вы переставляли в моем доме вещи в угоду вашим дурацким суевериям! Я устал от бесконечных разговоров о дурных и хороших приметах, о привораживании удачи и прочих глупостях. Посмотрите, какой ущерб вы уже нанесли! Извольте поставить все как было… и снимите ваши дурацкие амулеты с прислуги! — Рейн швырнул салфетку на стул, вышел из столовой и направился в кабинет.