Леди Удача

— Колдунья? Черт бы вас побрал, дурачье! Нет никакого колдовства, и никакого сглаза нет, да и никакого просто везения, кстати сказать, тоже нет! — Отбросив в сторону доску, он пошел на них, будто решил, что лучше порвать их на части просто голыми руками. — Слушайте, вы, трусы несчастные: всякий человек живет как может, имеет что имеет и распоряжается собой так, как ума хватит, вот и вся философия! А никакого везения нет. — Подойдя совсем близко, он топнул ногой и добавил страшным шепотом: — И если я еще раз услышу от вас такие подлые, зловредные глупости, я с вас, мерзавцев, шкуру спущу! — Оба кивнули. Обжегши их презрительным взглядом, он добавил: — И чтоб духу вашего в Стэндвелле не было. А к Чарити не сметь и подходить.

Рейн круто развернулся и вышел из пещеры.

Чарити бежала по залитым солнечным светом полям, задыхаясь и ничего не видя от слез. Повинуясь отчасти мысли, отчасти чувству, она ловчее подхватила подол черного платья и направилась к маленькой каменной церковке, стоявшей на землях Стэндвелла. Когда она добралась до ее дверей, легкие у нее как огнем горели, в боку кололо, а ноги подгибались. Она кинулась к двери и принялась дергать ручки. Но увы, дверь была заперта, и это последнее прибежище оказалось недоступно для нее благодаря нововведению приходского комитета — висячему замку, который стали использовать, чтобы внутрь не забирались бродяги и прочие нежелательные личности.

— Пожалуйста, пожалуйста, впустите меня…

Но мольбы ее слышала одна только дверь, возле которой она сидела, прямо на стертых ступеньках, в пыли. Мысли накатили на нее, словно черные мрачные воды, совсем как те, что оборвали жизнь ее отца. Фонари. Все ожило в ее памяти, все события той ночи… как она услышала, что хлопает от ветра дверь в нежилом крыле дома… и два зажженных фонаря, которые она нашла там… и которые погасила, решив, что, верно, Мелвин работал здесь вечером, вставлял стекло в окно, да и забыл здесь непогашенные фонари. Ей еще тогда показалось странным, что Мелвину вдруг вздумалось работать по дому после заката, да еще окно стеклить. И странно, что старик забыл зажженные фонари; не похоже это было на него. И вот теперь она знает. Она погасила сигнальные фонари, которые должны были указывать путь ее отцу, и, возможно, тем самым погубила его.

Колдунья — вот как говорили про нее Гэр и Перси. Она приносит беду, навлекая несчастья, в том числе на тех, кто любит ее сильнее всего. Терзаемая душевной мукой и чувством вины, утопая в черных волнах отчаяния, она ухватилась за это слово — «джинкс».

Почему она всегда чувствовала себя ответственной за те несчастья, которые обрушивались на всех вокруг нее? И она считала себя немножко виноватой за то, что ей самой постоянно везет, в то время как на долю окружающих выпадают одни страдания. А теперь то, о чем и помыслить было невозможно, было сказано вслух и сразу пустило корни в ее исстрадавшемся сердце, как если бы это была великая истина, которую она всегда искала, но страшилась найти. Всю жизнь она только и делала, что пыталась смягчить бедствия, которые так и сыпались на всех рядом с ней, кидалась помогать всякий раз, когда обрушивалось очередное несчастье и из-под пяты злой судьбы выползали раздавленные и покалеченные существа. Могла ли она быть источником тех несчастий?

Сердце ее восставало при этой мысли, но привычка рассуждать логически, привитая отцом, теперь служила темным силам суеверий. Все невзгоды прошлых лет проходили перед ее мысленным взором: неурожаи, болезни, несчастные случаи, сломанные конечности, ожоги и ушибы. Сложности, которые неизменно возникали у Гэра с лошадьми, и постоянные травмы отца, и вечные проблемы с арендаторами, и неуклонное истребление бабушкиного изящного фарфора. Пчелы отказывались роиться в Стэндвелле, а в коврах вечно прожигались дыры от случайных искр! Почему вещи словно сами собой падали с полок, когда она проходила мимо? Даже Гэр упал в открытую могилу, а потом эта пуля, пущенная в воздух и попавшая в Рейна Остина…

Рейн. Сердце остановилось у нее в груди. Ведь он лежал возле разбитого экипажа, когда она увидела его в первый раз… Внезапно в уме ее всплыла картина: вороные кони и экипаж, с грохотом мчащиеся прямо на нее. Экипаж, который потом разбился! Она перебежала дорогу лошадям и стала причиной катастрофы! А потом Гэр и Перси случайно подстрелили Рейна, и его принесли в Стэндвелл, где несчастья валились на бедного виконта одно за другим. А ей и в голову не приходило, что причиной его злоключений может являться она сама. Только в те моменты он и не подвергался постоянным опасностям, когда был в ее объятиях, то есть под влиянием ее чудовищно сильного везения. А может, как раз это-то и было самым страшным из несчастий, выпавших на его долю…