Леди удачи. Все пути…

— Ну что ж, если мой муж считает неприличным докучать Ее Величеству, то мне чужды эти условности. Завтра утром я сама пойду к королеве, чтобы уговорить ее покарать преступниц. И надеюсь, что, в отличие от вас, успею вовремя!

— Вы так жаждете крови, Арабелла? — голос Джулиана звучал задумчиво. — Но почему?

— Эти девицы — лгуньи, еретички и враги королевы! Их наказание — мой долг во славу Англии!

Джулиан красноречиво хмыкнул.

— Поступайте как знаете, дорогая. Но помните — вы объявили войну самой герцогине Мальборо!

— Можно подумать, что герцогиня всесильна! К тому же нет женщины, которую нельзя скомпрометировать.

Снова воцарилось долгое молчание. Видимо, лорд Уэйд о чем-то размышлял.

— Что ж, Арабелла, пожалуй, вы правы. И я смогу вам помочь. Существует один достаточно опасный документ и один достаточно безрассудный человек. И если мне удастся собрать их вместе, это будет весьма ощутимым ударом по репутации леди Мальборо…

— В таком случае, — в голосе Арабеллы появились мурлыкающие нотки, — этим и займитесь, дорогой. А я поговорю с королевой…

Тут лошади замедлили бег, и Джоанна, не дожидаясь, пока экипаж остановится, соскочила с запяток и растворилась в осенней лондонской мгле.

* * *

— Та-а-ак! — Ксави задумчиво рисовала чертиков на квадратике оконного стекла. — Я всегда говорила: стервь — она и в Лондоне стервь!

Джоанна мерила шагами тесную комнатку гостиницы.

— Она не должна попасть к королеве, ребята! Иначе у нас окажутся связанными руки… Да, Ксави, и в прямом смысле, и в переносном. Кокнуть ее, что ли? Так опять же — посадят!

— А толку?! — мрачно проворчал Нэд. — Все равно Питер обречен…

— Не каркай, стравус! — огрызнулась Ксави.

— «Ребята! Давайте жить дружно!», — миролюбиво предложила Джоанна и положила руку на плечо Волверстону. — Dum spiro — spero, Нэд! Пока дышу — надеюсь! Так вот. Вместо того, чтобы ныть и скулить, надо думать. И делать! — и она опять закружила по комнате.

Тут лицо Тома, тихо сидевшего в уголке, просветлело. Он широко улыбнулся и, поманив Джоанну, зашептал ей что-то на ухо.

Та ахнула:

— Ну, Том!!! Ксави, где наша Нобелевская премия? Выдать, и немедленно!

— Что придумали-то? Колитесь, заговорщики!

— Ребята, Том — гений! Он придумал вариант, который позволит очень неслабо подействовать на нервы леди Уэйд. Летального исхода не будет, а вот стойкая мигрень ей обеспечена, и надолго! Ксави, черный парик у нас найдется? — Джоанна оценивающим взглядом окинула присутствующих: — На дело пойдет Том — инициатива наказуема! А Ксави займется постановкой трюков.

* * *

Около двух часов ночи дверь красивого особняка на Бонд-стрит тихо отворилась, и на пороге возник стройный высокий темноволосый человек. Он проскользнул мимо храпящего лакея и поднялся по лестнице. Впереди тянулся длинный коридор, в него выходили четыре двери. Незнакомец оглянулся — какая же из них ему нужна? Вдруг он отскочил: одна из дверей чуть приоткрылась. Из-за нее приглушенно доносились голоса.

— Но, милорд, зачем это вам? Бороться с герцогиней ради женского каприза?

— Не задавайте глупых вопросов, сэр! И не суйтесь в мои дела — в конце концов, я вам плач у! Женский каприз? Чушь! Я должен был занять пост министра иностранных дел. Министра! Вы это понимаете? И тут наша милейшая герцогиня дает понять Ее Величеству, что мою жену не слишком хорошо принимают в свете, и заодно намекает на своего протеже — человека с безупречной репутацией. И вот результат: я, Джулиан Уэйд, назначен всего лишь управляющим Вест-Индскими колониями. Мне кинули кость, и я должен грызть ее, радостно тявкая… Теперь вы понимаете, что это письмо вызовет скандал, который пошатнет герцогиню, погубит ее министра и проложит мне дорогу к желанному посту. И пусть тогда посмеют при дворе не оказать должное внимание министру и его супруге!

— Тогда к делу, милорд!

Незнакомец еще немного постоял у двери, но больше ничего не услышал. Вероятно, сообщники перешли на шепот.

* * *

Арабелла спала плохо. Сказались и треволнения этого дня, и смертельная усталость от пустейшего светского раута. Леди Уэйд вообще с трудом переносила общество (а оно — ее), поэтому каждый выезд в свет был для нее тяжелым испытанием и заканчивался головной болью и раздражением на весь свет.

Арабеллу мучили кошмары. Ей снились люди в цепях, чудовища, развалины… И Питер Блад… Все время Питер Блад. То закованный в кандалы, как тогда на Барбадосе; то на эшафоте с отрубленной головой; то в церкви, под венцом с другой… с этой девчонкой!.. Когда очередной раз на шею Блада опустился топор, Арабелла, закричав, вскочила и похолодела. Перед ней стоял высокий смуглый черноволосый человек и в упор смотрел на нее светлыми спокойными глазами.

— Питер!!! — не то прошептала, не то простонала леди Уэйд.

— Ты убила меня! — голос призрака звучал тихо и сумрачно. — Ты, Арабелла Бишоп, повинна в моей смерти и в гибели двух ни в чем не повинных девушек. Будь же ты проклята ныне, присно и во веки веков!

И мрачная тень растворилась в темноте. А еще через несколько секунд тишину ночной лондонской улицы прорезал душераздирающий женский вопль.

* * *