Леди удачи. Все пути…

Через несколько минут Джоанна решилась приподнять голову. В лесу было тихо. Пели птицы, утреннее солнце било сквозь молодую изумрудную листву. Ничто не предвещало беды. Прячась за мертвым конем, Джоанна огляделась. Негустой перелесок отлично просматривался. Засады не было — тут она могла дать голову на отсечение. Но не божьим же громом поразило лошадей? Конечно, нет. В шее коня торчит короткая тяжелая стрела. А ну-ка!..

— Ксави! — шепнула Джоанна.

«Труп» приоткрыл глаз.

— Ползи сюда.

— Ага!

Ксави завозилась. Потом чертыхнулась:

— А, дьявол! Веревок тут накидали!..

— Веревок?!

Несколько секунд подруги недоуменно смотрели друг на друга, потом схватили тонкую бечеву, натянутую поперек тропинки, и бросились к противоположным ее концам.

Пригибаясь, как под артобстрелом, Джоанна перебежала тропинку и замерла. На ствол осины был накрепко прилажен самострел — нечто вроде арбалета.

Длинный замысловатый ряд терминов военно-морского диалекта, донесшийся с другой стороны тропинки, говорил о том, что Ксави сделала аналогичную находку.

— Ну, кэп, и что теперь? — Мари подошла к мертвой лошади. — Не успеваем мы в Москву.

Джоанна коротко глянула на солнце, стоявшее уже довольно высоко, потом вытащила кошелек и задумчиво взвесила его на ладони.

— Если мы очень поспешим… И если где-нибудь на тракте есть постоялый двор… И если там есть лошади…

— И если по дороге не развешано еще штук двадцать самострелов…

— И это тоже, — согласилась Джоанна и быстрым шагом направилась в сторону едва заметной из-за стволов дороги.

Ксави догнала ее. Некоторое время девушки шли молча. Потом Мари искоса глянула на подругу и хмыкнула. Та подняла вопросительный взгляд.

— Да так, я просто подумала, — потерла нос Ксави, — что тебя давно пора сжечь, как ведьму… Это ж надо так проинтуичить! Если бы мы с тобой послушались меня и шли пешком, эти стрелы аккуратненько просверлили бы нам мозги. А лишняя дырка в голове нам сейчас ни к чему. Правда?

— Я никак не могу понять, — Джоанна остановилась и еще раз глянула на солнце, — зачем казначею книга? Для кого он так старается? Ведь людей убивать — это не игрушки! Это серьезно!

— Слушай! — дернула ее Ксави. — Ты совершенно права. Только время уже поджимает. Давай, мы пофилософствуем на эту тему потом. Когда снимем с колокольни этого Монгольфье!

Глава 67

Нет, не перепились еще богатыри на земле Русской!

— Гляди-тко! Ужель и правда-то полетит?

— Летают птицы божии и ангелы. А всё иное — от лукавого.

— Господь покарает. Сказано же, «Богу — богово»!

Толпа у колокольни росла, густела. Среди любопытных были люди всех сословий: и дворяне, и бояре, и солдаты в новеньких немецких мундирах, и купцы русские и иноземные, и дворовый люд, и селяне, оказавшиеся на Москве по делам. Были тут и гости заморские, и пастыри духовные, и бабы с малыми ребятишками. Подъехал в возке золоченом и царский родственник князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский.

Одобрительным гулом встретила толпа мастера. Маленький, тонкий, как церковная свечка, мужичок нес осторожно, словно склеенный из яичной скорлупы, удивительный аппарат. Треугольный каркас аппарата был аккуратно сколочен из сосновых досок и обтянут тонкой холстиной, расписанной цветами и диковинными птицами. У самой лестницы изобретатель низко, в пояс, поклонился люду, поправил русый чуб и, сверкнув из-под лохматых бровей неожиданно черными цыганистыми глазами, полез вверх. Толпа безмолвно следила за ним.

Вдруг громкое ржание заставило зрителей обернуться. С визгом шарахнулись женщины, и на площадь перед колокольней вынеслись на взмыленных конях два отрока. Волосы и одежда их были серыми от пыли, лица покрыты грязью и по́том.

— Где он!!! — выдохнул один, слетая с коня.

— Кто?

— Да летун же!!!

— Вон! — несколько рук услужливо указали на колокольню, где на слепяще-голубом фоне неба отчетливо выделялся маленький черный силуэт.

— Слезай, идиот!!! — заорал отрок так громко, что рядом отшатнулись. — Слезай, убьешься!!!

Фигурка на колокольне наклонилась.

— Слезай!!! — уже в два голоса закричали незнакомцы.

Над головой изобретателя затрепетал большой четкий треугольник.

— Не смей!!! — не помня себя от отчаяния, Джоанна и Ксави бросились к лестнице.

Человечек истово перекрестился и шагнул…

* * *

Тугая струя воздуха ударила в крылья, поддержала, подняла.

— Лечу! — задохнулся от счастья Маркел. — Пресвятая Богородица, лечу!

Значит, не зря! Не зря просил денег у князя пресветлого! Не зря лесину выбирал, проверял каждую досочку на цвет, на вкус, на запах! Не зря перебрал все холсты в дому, загонял свою бабу чуть не до смерти, пока выбрал тот единственный: тонкий, шелковистый! Не зря работал от зари до зари! Вот оно! Лечу!!!

— Лечу-у-у!!! — закричал было Маркел, но крик застыл у него на губах. Порыв ветра подхватил легкий аппарат. Земля качнулась, ушла куда-то вниз и вбок, потом вдруг возникла прямо над головой и рванулась навстречу…

* * *