Леди уходят красиво

Между ними ощущалось какое-то неуловимое напряжение, Варя чувствовала его сердцем. Как будто Герману не по себе от того, что она здесь, рядом. Он старался не смотреть на нее, упорно пялясь в экран, но Варя знала, что он делает это намеренно, чтобы не разговаривать с ней.

– Никогда не понимала, чем людям так интересна игра в футбол, – освобождая фисташку от соленой скорлупы, сказала она. – Ничего, если я займу ванную?

– Занимай, – кивнул он и продолжил смотреть на бегающих по полю футболистов.

Варя ссыпала фисташки обратно в пакет и направилась в спальню, к дорожной сумке, которая стояла в белом шкафу. Она извлекла оттуда гель для душа, пушистое полотенце и длинный розовый халатик из шелка. Конечно, она лукавила, когда говорила ему, что у нее все халаты прозрачные. Сейчас Герман занят футболом и вряд ли заметит, что она на себя надела, так что можно расслабиться.

Собрав в пакет расческу для укладки и средства для ухода за волосами и телом, Варя шумно захлопнула за собой дверь ванной.

Сбросив с себя всю одежду, она встала под горячие струи. Вода грела и успокаивала. В расслабленном разуме против воли всплывали картинки, различные сцены из разряда «как бы могло быть, если бы мы с Германом встречались». Вот он оказывается позади нее, и его крепкие руки уверенно сжимают ее грудь и бедра. Он вдавливает ее в прохладный кафель, прислоняется так сильно, что ей трудно дышать. Его руки ласкают ее тело, заставляя сходить с ума от желания.

«Ну, вот зачем я в него влюбилась?! Зачем?» – отгоняя фантазии, чуть не плакала под горячими струями Варя.

Потом она все же успокоилась. Высушила с помощью расчески и фена волосы, привела в порядок лицо, надела красивый розовый халат и собрала вещи обратно в пакет. Затем, глубоко втянув в себя воздух, открыла дверь.

За то время, что она была в ванной, Кулагин успел убрать за собой скорлупу от фисташек и теперь пересел на диван.

– Завтра в обед форум закрывается. – Варя убрала вещи в сумку и вышла из спальни. – У нас еще будет время, чтобы покататься по городу. Я хочу купить сувениры подруге и маме.

Нет, все же зря она переоделась в красивый халат и распустила волосы. Герман впился в них взглядом, который в тот же миг стал тяжелым. Его глаза потемнели, он резко схватил ее за запястье и потянул к себе.

И снова Варе показалось, что небеса рухнули на землю. И у него, и у нее разум в ту же минуту померк. Его место заполнило собой так долго подавляемое и вдруг выплеснувшееся из-под контроля желание. Желание целовать, обнимать, обладать.

Они вцепились друг в друга, словно дикие, изголодавшиеся по ласке звери. Сжимая друг друга в объятиях, впиваясь в губы, кусаясь в кровь, они катались по кровати в спальне и совсем не замечали, что делают друг другу больно. В этом порыве почти не было нежности, не было изощренных ласк и поз – только сводящая с ума страсть и обнаженный, ничем не прикрытый первобытный секс. Герман срывал с нее халатик, безжалостно терзал губами ее нежную шею, мял округлую грудь, бедра, а она царапала его плечи и почти рвала на нем футболку, с наслаждением прижимаясь лицом к его обнаженному торсу с жесткими темными волосками. Она покрывала его тело жадными поцелуями и желала лишь одного: чтобы он скорее вошел в нее – без лишних сентиментальностей, грубо и стремительно – и сделал ее своей. Может, он и принадлежал другой женщине, но не здесь, не в этом номере. Этой ночью и в этой постели он будет только ее. До самого утра она не собирается его ни с кем делить. А потом… Ей не интересно, что будет потом.

Герману удалось освободиться от футболки, он закинул ее далеко в угол, а Варя уже терзала ремень на его джинсах. Голова кружилась от нахлынувшего желания, горячего и сводящего низ живота сладкой судорогой, и она даже не уловила, как оказалась под ним. Он нависал над ней сверху, продолжая сжимать и покрывать грубыми поцелуями ее тело. Она выгнулась ему навстречу, впилась ногтями в его широкие плечи и через миг ощутила, как он заполняет ее собой – резко, сильно, врываясь на полную глубину. Варя всхлипнула, подалась к нему, без сожаления растворилась в наслаждении, которое он ей дарил, и ее разум, отметая се мысли о правилах приличия, окончательно уступил место инстинкту.

…Утром она проснулась первой. Герман крепко спал, разметавшись на их общей кровати, так что для Вари почти не осталось места. Она тихонько выскользнула из-под его тяжелой руки, нащупала розовый халатик и прокралась в ванную комнату.

«Я ни о чем не жалею, – умываясь прохладной водой, думала она. – Совершенно ни о чем. Эта ночь, наша с Германом вспышка страсти, такая дикая и необузданная, от которой теперь сладко ноют мышцы, была самым приятным приключением в моей жизни. Конечно, мы вернемся домой, и от нее останутся только воспоминания, но я буду бережно хранить их в сердце».

Когда Варя вернулась в спальню, Герман все еще спал. Не желая его будить, она накинула на плечи одеяло и тихо вышла на лоджию.