Леди уходят красиво

– Что случилось, Варя? – он обеспокоенно схватил ее за руки. – Что у тебя случилось?

– Алик… он… он хотел вернуть меня домой.

Напряжение вдруг резко отпустило и она, обмякнув в его руках, заплакала навзрыд.

Кулагин окаменел. Он крепко прижал ее к груди и зловеще молчал. Они так и стояли посреди прихожей, которая с приходом Германа стала очень тесной. Варя плакала, а он гладил ее по волосам и спине.

– Скажи, он что-нибудь тебе сделал? – чувствуя, что она понемногу успокаивается, спросил он.

– Нет. Не успел. Все говорил, что мы муж и жена и что я обязана вернуться домой. Что он очень переживает из-за гибели нашего ребенка и что нам обязательно нужно попытаться завести еще одного… Это… это так чудовищно, Герман! Он бросил меня на пол и бил ногами, даже не подозревая, что я ношу ребенка, а теперь так спокойно рассуждает об этом, словно избивать меня можно безнаказанно!

– Завести еще одного? – презрительно хмыкнул Кулагин.

– Он схватил меня за локоть и повел к машине. Сказал, что отвезет в дом отца. Что там без меня ему очень одиноко… Если бы не охранник супермаркета, который вышел покурить, так бы и было. Меня бы никто не стал искать, – продолжала всхлипывать она. – Я бросилась к машине и уехала, пока охранник разговаривал по рации.

– Если он выследил тебя, то наверняка знает твою машину, – Кулагин нахмурился. – Надо сменить ее, пока не поздно.

– Он все равно найдет меня. – Варя опустила руки и обреченно всхлипнула.

– Найдет, но ничего не сможет сделать, – уверенно произнес Герман.

– Сможет.

– Тебе надо успокоиться. Выпей воды.

Варя подумала, что ей действительно хочется пить. Кулагин снял куртку, разулся, а она прошла на кухню и налила себе воды из кулера.

– Герман, – вдруг вспомнила Варя. – А почему ты здесь?

– Потому что больше не могу, – заходя на кухню, буркнул он. – Не могу, Варя. Все мои мысли только о тебе. Я не сплю по ночам, я схожу с ума днем. И не только от того, что чувствую к тебе непреодолимую тягу. Я все время думаю, что этот придурок может обидеть тебя снова, а меня не будет рядом просто из-за того, что какая-то избалованная папина дочка захотела со мной пожить и этот невразумительный процесс тянется уже три года, а мне просто лень перевозить свои вещи.

Герман говорил и хмурился. При этом он смотрел куда-то в сторону, но в ее сердце всколыхнулась надежда.

– Тебе, правда, не все равно? – Она отставила стакан в сторону и подняла на него заплаканные глаза.

– С тех пор, как ты ворвалась в кабинет Олега с требованием выдать тебе лицензию на ношение оружия – далеко не все равно, – вздохнул он и мягко привлек ее к себе. – Варь, я… Я же был там, в больнице, куда тебя привезли. Разговаривал с твоим лечащим врачом. У меня в голове до сих пор не укладывается, что муж мог такое сделать с женой. Муж, он ведь не чужой человек! Он – тот, кто должен защищать и оберегать. А выходит, тебя от него защищать в итоге надо. Как такое может быть?

– Герман… – Она гладила ладонями его лицо и улыбалась. – Как же мне не хватало тебя все эти дни! Как будто меня лишили чего-то самого важного в жизни.

Варя прильнула к его груди и с наслаждением втянула в себя его запах. Он пах чем-то мужским, с нотками терпкого дорогого парфюма, и ей хотелось стоять так целую вечность – прижиматься к нему, теплому и большому, вдыхать аромат его туалетной воды и ни о чем не думать.

От его прикосновений по коже бежали мурашки. Варя прикрыла глаза, потянулась к его рукам, желая продлить приятное ощущение как можно дольше. Герман запустил пальцы ей в волосы, привлек к себе и накрыл ее губы поцелуем. Сильный и страстный, поцелуй словно пробудил ее ото сна, заставив сердце биться быстрее. Она обвила его шею руками, крепче прижалась к его груди и растворялась в тепле, которое он дарил.

Его сильные руки мягко поглаживали ее спину, плечи, губы касались макушки, и Варя чувствовала, как где-то глубоко внутри в ней пробуждается желание слиться с ним в диком порыве страсти.

Страх постепенно уходил, уступая место бесконечному счастью от того, что Герман вернулся.

– Как же хорошо, что ты пришел… – шептала она.

– Смотри, а то я такой, могу остаться, – гладя ее по волосам, хрипло смеялся он в ответ.

– Оставайся.

– Поехали куда-нибудь, поужинаем. – Он касался ладонями ее лица, смотрел в ее серые глаза и улыбался.

– Тогда мне умыться надо. Я всю косметику по лицу растерла.

Она опрометью бросилась в ванную комнату, торопливо, переживая, что Герман исчезнет, умылась и схватила с полочки тени и тушь. Она просто не имеет права выглядеть, как школьная учительница, если Герман приглашает ее на ужин.

Тушь, помада, румяна, и волосы – обязательно распустить и тщательно расчесать. А вместо костюма она наденет платье – то, новое, темно-красное, которое купила вместе с сапожками, когда получила зарплату и сбежала от Кулагина в торговый центр. И ведь белье она для него покупала, хоть и не признавалась себе в этом. Варя дрожащими руками подвела вишневую помаду, в тон платью, и улыбнулась.