Леди в алом

— Расстроила?! — воскликнула Фиона и горько рассмеялась. — Это слишком мягко сказано, Брэдан! В течение последних трех лет мысль о том, что я могу снова встретиться с Дрейвеном, повергала меня в ужас. Все это время я старательно держалась подальше от него и делала все, чтобы забыть прошлое. Я стала носить вдовьи одежды, взяла другое имя, перестала встречаться со старыми знакомыми. Но все это меня не спасло! Сегодня я снова столкнулась с жестокой реальностью. Трое моих товарищей убиты, а я опять лишена надежд на будущее. Прошлое вторглось в мою жизнь и предъявило свои права. И теперь мое положение даже хуже, чем было три года назад. Дрейвен, и прежде одержимый мной, теперь раззадорен моим неповиновением и обязательно добьется своего. А как только я попаду к нему в руки, мне не будет пощады.

— Но зачем расстраиваться раньше времени? Я не позволю ему снова завладеть тобой.

Фиона горько усмехнулась. Слезы снова подступили к ее глазам, и она едва сдерживала их, закусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться. Брэдан не подходил к Фионе слишком близко, сохраняя дистанцию. И Фиона была благодарна ему за это. Он все еще стоял в нескольких шагах от нее. Глотая слезы, она думала о своей горькой участи. Нет, Брэдан был не в силах утешить ее. Острая боль снова пронзила сердце Фионы. Разве могла бы она рассказать ему все без утайки? Нет, это стало бы для нее еще одним тяжелым испытанием.

— Ты не можешь этого понять, Брэдан, — грустно сказала Фиона, ощущая внутреннюю пустоту.

— В таком случае объясни мне.

— Не могу, все это очень сложно.

Фиона на мгновение закрыла глаза. Ей было страшно себе представить, что подумает о ней Брэдан, когда узнает всю правду о ее отношениях с Дрейвеном.

— Я уже говорил, что готов выслушать рассказ о твоем прошлом без осуждения, — напомнил Брэдан, как будто читая ее мысли. — Я снова повторяю, Фиона, что хочу знать о тебе все и не собираюсь ни в чем упрекать тебя.

Если ты мне доверяешь, поделись со мной, и я постараюсь понять тебя.

Фиона все еще упорно избегала смотреть Брэдану в глаза, как будто боялась увидеть в них презрение. Хотя она уже убедилась, каким великодушным человеком был Брэдан де Кантер. Да, он был способен на жестокость по отношению к своим врагам. Однако с ней он всегда обращался бережно, даже нежно, и это изумляло ее, известную куртизанку, хорошо знавшую мужчин. Ведь никто из них так не относился к ней. О Боже, если бы только она могла очистить свою душу от боли и мерзких воспоминаний. Фионе так хотелось открыть перед Брэданом свое сердце, но она боялась потерять любимого человека навсегда.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, Фиона…

Его тихий проникновенный голос проник ей в душу. Она вдруг решилась и смело взглянула ему в глаза.

— Все это было так ужасно, Брэдан… — прошептала она. Фионе было трудно вспоминать о том, что ей пришлось пережить. — Когда я увидела Дрейвена, когда он заявил, что я принадлежу только ему, я поняла, что зря тешила себя надеждами в течение трех последних лет и что мой побег и попытки забыть прошлое были напрасны… Дрейвен продолжает распоряжаться моей судьбой, и я ничего не могу с этим поделать. Я ненавижу себя за это… Я испытываю отвращение к Дрейвену, но еще больше я сама себе отвратительна.

— Ты просто не можешь еще прийти в себя после неожиданной встречи с ним. Ты не должна ни в чем винить себя, Фиона.

— Мне следовало проявить выдержку и силу… Но Дрейвен слишком хорошо знает меня! Перед ним я не могу притворяться. Дело в том, что это он сделал меня такой, какая я есть, и от этого никуда не уйдешь!

— Я не вижу в тебе ничего ужасного. — Брэдан подошел к Фионе, чтобы заглянуть в глаза. — В чем ты упрекаешь себя? Я понимаю, что ты слишком много времени провела в замке Дрейвена, но разве ты в этом виновата?

— Неужели ты не видишь очевидного?! — в отчаянии воскликнула Фиона. — Он считает меня своей собственностью, вещью, которая принадлежит ему и с которой он может делать все, что угодно.

Брэдан задумался над ее словами. Фиона же продолжала говорить — теперь ей хотелось выговориться.

— Ты должен понять меня, Брэдан, — взмолилась она, не в силах подавить охватившее ее волнение. — Это Дрейвен создал меня. Он сделал из меня очаровательную соблазнительницу, разглядев эти качества в пятнадцатилетней девчонке. Именно в этом возрасте мать продала меня этому чудовищу. Тогда я была оборванным голодным ребенком, жившим в трущобах Лондона.

— Так это мать продала тебя ему? — изумленно переспросил Брэдан. — О Боже…

Фиона потупила взор. Мысль о том, что ее предала собственная мать, была нестерпима. Однако с годами боль притупилась. В глубине души Фиона понимала, что ее несчастная мать хотела ей добра, но это не избавляло ее от страданий, которые она испытывала при воспоминании о прошлом.