Леди в озере

– Быть может, она жива, – сказала Мэдди. Ведь счастливый конец еще возможен, не так ли? Девочка могла заблудиться, удариться головой и забыть, кто она такая, разве не так? Но вчера вечером Ферди сказал то же, что и Тэтти. Тэсси Файн почти наверняка убита, и детективы убойного отдела, которым поручили расследование этого дела, работают в условиях жесткого давления со стороны общественного мнения, требующего как можно быстрее предъявить хоть какой-то результат.

– Когда они найдут ее… – опять начала Мэдди.

– Если, – поправила ее мать. – В молодости я слышала историю об извращенце, который насиловал маленьких девочек, а затем убивал. Вот где ты живешь сейчас: тогда там находилось гетто. Впрочем, там и сейчас гетто. В конце концов он напал на девочку, у чьей матери был пистолет. Она застрелила его, на этом все и закончилось.

Район, где жила Мэдди, вовсе не был гетто, и ее мать почти слово в слово взяла эту историю из романа «Дерево растет в Бруклине»[45], книги, которую любили обе. Но указывать на это не было смысла, поскольку Тэтти Моргенштерн верила всему, что говорила.

– Надеюсь, что ее все-таки найдут, и притом скоро, – ответила Мэдди с горячностью, удивившей даже ее саму.

Она сказала матери, что ей надо идти, хотя в действительности не было никаких срочных дел. Имелись деньги от страховки, выплаченной за ее «украденное» кольцо, и средства, вырученные от продажи ее машины, – этого должно хватить до тех пор, когда Милтон будет вынужден выплачивать ей алименты. Адвокат уверен, что скоро Мэдди получит свою половину дома, а также свою половину почти всего, включая Сета. А до тех пор она может жить на имеющиеся средства, надо только тратить с умом.

Она надела пальто и вышла погулять. Район не так уж и плох. У нее была странная фантазия – она представляла себе, как какой-то из мужчин, которых она видела на улице, хватает ее и пытается затащить в переулок. Это будет иностранец, он будет бормотать что-то нечленораздельное и лапать ее. Ужасно, но также и волнительно, поскольку послужит доказательством, насколько она желанна, даже в своем возрасте. С выпрямленными волосами и облегающими свитерами она выглядит моложе своих тридцати семи. Этот мужчина попытается поцеловать ее, но затем каким-то образом – нет нужды объяснять каким именно, поскольку грезы имеют собственную логику, – рядом окажется Ферди, он спасет ее, и оба будут охвачены такой страстью, что найдут поблизости какое-то место – то ли туалет, то ли машину, – чтобы заняться любовью. Рискуя, что их разоблачат.

Странная фантазия, но Мэдди где-то читала, что фантазии никогда не врут.

Погруженная в эти мысли, она зашла дальше, чем собиралась. Чем займется сегодня? Упоительное чувство свободы первых нескольких недель ее новой жизни, когда больше не надо ни о ком заботиться, успело потускнеть, а роман – можно ли называть это так? – только усугублял осознание безделья, которым было заполнено нынешнее существование. Она пыталась создать у Ферди ощущение того, что не так уж и доступна, и иногда заставляла себя идти в ресторан в то самое время, когда он обычно звонил, чтобы не расслаблялся. Она не утратила инстинкты, которые когда-то делали ее одной из самых желанных девушек Балтимора. В те времена у нее был маленький блокнот, где она шифром отмечала, как далеко зашли ее отношения с тем или иным парнем. П (поцелуй), СП (страстный поцелуй) ЧО, ЧБ, ПБ («через одежду», «через бюстгальтер», «под бюстгальтером»). Только двое парней проникали ПЮ («под юбку»), и она вышла замуж за второго из них.

Уолли Вайс не удостоился упоминания в блокноте. Он получил только один поцелуй, и то сестринский: скорее, просто обещание, что когда-нибудь он найдет девушку, которая подарит ему П, СП.

Однако с Ферди она не разыгрывала недотрогу. Она почувствовала, что краснеет, вспомнив, как быстро развивался их роман. Когда он схватил ее и поцеловал в первый раз, решила, что это потому, что он знает. Она солгала насчет кольца, и такова цена, которую придется заплатить. Но с тех пор Мэдди поняла: Ферди невдомек, что она, по сути, преступница. Она нашла ломбард, где особо не заморачивались с оформлением бумаг (в ее нынешнем районе это оказалось нетрудно), и там ей заплатили половину того, что предлагал Вайнштейн – но это уже был чистый барыш. Мэдди потратила деньги на покупку вещей для квартиры – приобрела металлические стулья и стол с мраморной столешницей, бархатные декоративные подушки, красивый ковер.