Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— В баре на Десятой авеню. За него я отдала одному человеку свой браслет с бриллиантами и изумрудами.

— А потом отыграла его в карты, — съехидничал я. — Браслет на тебе.

Дороти изумленно посмотрела на свой браслет.

— А я была уверена, что отдала его.

Я посмотрел на Нору и покачал головой.

— Не приставай к ней, Ник, — попросила она. — Дороти…

— Он не пристает ко мне, ей-богу, нет, — торопливо забормотала Дороти. — Он… он единственный человек в мире, к которому я могу обратиться.

Я вспомнил, что Нора так и не притронулась к своему бокалу, поэтому прошел в спальню и залпом опорожнил его. Когда я вернулся, Нора сидела на подлокотнике кресла Дороти и обнимала ее одной рукой. Девушка сопела.

— Дорогая, Ник не сердится, — говорила Нора. — Ты ему нравишься. — Она посмотрела на меня. — Ник, ведь ты не сердишься?

— Нет, просто я волнуюсь. — Я сел на диван. — Дороти, где ты взяла пистолет?

— У одного человека, я же вам говорила.

— У какого человека?

— Я же говорила, у человека в баре.

— И отдала за него браслет.

— Я думала, что отдала, но смотрите — он все еще на мне.

— Это я уже заметил.

Нора погладила девушку по плечу.

— Ну, конечно, твой браслет у тебя.

Я сказал:

— Когда бой принесет кофе, я ему заплачу, чтобы он остался. Я не собираюсь оставаться один в компании двух…

Нора сердито посмотрела на меня и сказала Дороти:

— Не обращай на него внимания. Он сегодня весь вечер такой.

— Он думает, что я маленькая пьяная дура, — пробормотала Дороти.

Нора опять погладила ее по плечу.

— Зачем тебе понадобилось оружие? — спросил я.

Дороти села прямо и уставилась на меня пьяными, широко раскрытыми глазами.

— Для него, — зашептала она возбужденно, — если он станет приставать ко мне. Мне было страшно, потому что я была пьяная. Вот как было. Мне было очень страшно, поэтому я пришла к вам.

— Ты говоришь о своем отце? — спросила Нора, стараясь не выдать волнения.

— Мой отец Клайд Вайнент. А это отчим.

Дороти ткнулась в грудь Норы.

— О, — произнесла Нора тоном, полным сочувствия, — бедная девочка. — Она посмотрела на меня со значением.

— Давайте-ка выпьем, — предложил я.

— Я не буду, — сердито нахмурилась Нора. — Думаю, Дороти тоже не хочет.

— Дороти хочет, это поможет ей уснуть.

Я налил девушке ужасную дозу виски и смотрел, как она пьет. Расчет был верный — к тому времени, когда нам принесли, сандвичи и кофе, Дороти крепко спала.

— Теперь ты доволен? — спросила Нора.

— Теперь доволен. Уложим ее в постель, а потом поедим?

Я отнес Дороти в спальню и помог Норе раздеть ее.

Тело девушки было маленькое и красивое.

Мы занялись едой. Вытащив из кармана пистолет, я осмотрел его, В пистолете было два патрона: один — в патроннике, другой — в магазине.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросила Нора.

— Ничего, если не выяснится, что именно из него была убита Джулия Вулф. Это тридцать второй калибр.

— Но Дороти сказала…

— Что выменяла его у какого-то человека на браслет. Это я слышал.

Нора наклонилась ко мне. Глаза у нее блестели и сделались почти черными.

— Думаешь, ей дал его отчим?

— Да, именно так я и думаю, — сказал я, но сказал это чересчур серьезным тоном.

— Гнида ты греческая, — обиделась Нора. — Ты ведь не знаешь, может быть, так и было. Ты же ей не веришь.

— Послушай, дорогая, завтра я куплю тебе целую кипу детективов, только сегодня не засоряй тайнами свою хорошенькую головку. Мы знаем от Дороти лишь то, что она боится идти домой из-за домогательств Йоргенсена.

— А как же ее мать?

— Это та еще семейка. Ты можешь…

Дороти, в ночной рубашке, слишком для нее длинной, нетвердо стоя в дверях, щурилась от света.

— Простите меня, — пробормотала она. — Я к вам ненадолго. Мне страшно одной.

— Конечно.

Девушка свернулась калачиком на диване рядом со мной, а Нора пошла поискать, чем ее укрыть.

6

На следующее утро, когда мы втроем сидели за завтраком, позвонили Йоргенсены. Нора отошла от телефона, пытаясь скрыть усмешку.

— Это твоя мама, — сказала она Дороти. — Я предложила ей подняться к нам.

— Черт, — ругнулась Дороти. — Не хотелось мне слышать ее звонков.

— Живем как в проходной комнате, — пожаловался я.

— На самом деле он так не думает, — сказала Нора и потрепала Дороти по плечу.

В дверь позвонили. Я пошел открывать.

Восемь лет не причинили облику Мими никакого ущерба; она выглядела лишь более зрелой и более эффектной. Мать была крупнее дочери, тоже блондинка, но более яркая. Улыбаясь, она протянула мне руку.

— Веселого Рождества. Ужасно здорово видеть тебя через столько лет. Это мой муж. Мистер Чарлз. Крис.

— Рад видеть тебя, Мими, — сказал я и пожал руку Йоргенсену.

Был он лет, наверное, на пять моложе жены, высокий, стройный, худощавый, смуглый, изысканно одетый, прилизанный, с гладкими волосами и навощенными усами.

— Здравствуйте, мистер Чарлз, — поклонился он. Акцент у него был тяжелый, тевтонский; рука — худая и жилистая.

Мы прошли в гостиную.

Лишь после официальных представлений Мими извинилась перед Норой за внезапное вторжение.