Леди в странствиях

Я попыталась успокоиться. То впадала в какое-то забытье, то просыпалась. Какие-то странные картины посещали меня, но я чувствовала, что самого главного я вспомнить не могу. И как всегда в таких случаях, в памяти начали воскресать стихи и песни.

Вот и сейчас перед моими глазами возникла тюрьма. В ней - юный граф, ожидающий смерти за участие в восстании. К нему на свидание приходит мать. Она видит, что мальчик сломлен.

Ужасно в петле роковой

На людной площади качаться

Вороны жадные слетятся

И над опальной головой

Голодный рой их будет драться.

Мать не может допустить, чтобы враги видели унижение ее сына. Она обещает ему, что пойдет к королю, и будет молить о пощаде.

Встану тут, у места казни, на балконе.

Коль в черном покрывале буду я

Знай, неотступна смерть твоя.

Но если в покрывале белом

Меня увидишь над толпой

Знай, вымолила я слезами

Пощаду жизни молодой!

В моей голове ритмично звучали четверостишья

... Гудит набат, спешит народ ...

И тихо улицей идет

Позорной казнью обреченный

На площадь граф приговоренный...

Все окна настежь - столько глаз

Его слезами провожают

И столько женских рук бросают

Ему цветы - в последний раз!

Вот только меня никто не будет ни провожать, ни плакать. Да это и к лучшему. Знаешь, что не принесешь горя дорогим тебе людям.

Граф ничего не замечает,

Вперед на площадь он глядит

Там, на балконе Мать стоит

Спокойно в покрывале белом...

Он быстро к петле пробирался

И даже в петле улыбался...

...Зачем же в белом Мать была?

О ложь святая, так солгать

Могла лишь Мать!

А Мать была полна боязни

Чтоб сын не дрогнул перед казнью!

Постепенно сложились все строки стихотворения. Я даже вспомнила, что плакала, когда читала его. Вот только жаль мне было не графа, который явно не рассчитал свои силы и полез не в свое дело, а его мать. Я представила, как она держится из последних сил, может быть, даже улыбается сыну, а после теряет сознание. Какую же надо иметь силу воли!

Мать и сын... Почему-то эта тема мне очень близка. Кажется, еще чуть-чуть и я вспомню. Жаль только, времени уже не хватит - завтра меня казнят. Вот ведь, задумалась о чужой судьбе, а про свою и забыла.

А как, интересно, меня будут казнить? Повесят, отрубят голову, сожгут? И тут вспомнились рассказы друзей Лайса. Любимой казнью герцога было скармливать непокорных ящеру, которого содержали в глубокой яме рядом с дворцом. Сомнений не осталось. Теперь я точно знаю, каковы будут мои последние минуты. Посмотрела на кольцо: оно сияло. Ладонь тоже горела.

Утром за мной пришли четыре воина. Я усмехнулась: какой почет!

И вот я на месте казни. Глубокая яма оцеплена стражей. Внизу никого не видно, но я знаю, что ящер там. Рядом - ложа герцога. Я обвела вельмож глазами, но Лайса среди них не заметила. Он стоял в отдалении от остальных. Его друзей не было. Я попыталась поймать взгляд сеньора, но он отвернулся. Я как-то лениво подумала, что мы встретились не в то время, и не в том месте.

И чем ближе приближалась смерть, тем я становилась спокойнее. Одно знаю, - подумала я, - в отличие от графа из стихотворения, я не буду ждать прощения и надеяться на пощаду.

Меня подвели к лестнице, сняли веревки с рук и ног:

- Спускайся.

Я вдруг отчетливо поняла, почему меня развязали. Они хотят насладиться моими страданиями и моим страхом. Для них будет удовольствием наблюдать, как я начну бегать и спасаться от этой твари. А если учесть, что человек я выносливый и тренированный, то это развлечение продлится долго.

В середине карьера был врыт каменный столб. Я подошла к нему и прижалась спиной. Чтобы не произошло, я не сойду с этого места. Конец известен, а раз так, то продлевать жизнь кому-то на потеху я не собираюсь. И для этого понадобится гораздо больше мужества.

Так я стояла некоторое время, а затем из темного отверстия в одной из стен показалась шипастая голова. А за ней, извиваясь, и длинное чешуйчатое тело.

Я вроде бы уже настроилась на смерть, но, увидев этого урода, содрогнулась. Стало страшно. Умирать не хотелось. А мерзкая тварь не спеша двигалась в мою сторону.

Глава 13.

Елка.