Леди ведьма

— Тогда не ищи с ней новой встречи, ведь если ты заговоришь с ней о любви, которой не ощущаешь, или о дальнейших отношениях, то оставишь ее с разбитым сердцем. А так она будет с удовольствием вспоминать ночное приключение, так же, как и ты. А поскольку это все, чего она ожидала, и больше, чем ты обещал, сердце ее ничем не омрачится. Но вполне может, если ты снова заговоришь с ней. Идем, и прекрати кукситься!

Ален встал и застегнул портупею, но, судя по лицу, мрачные думы не оставляли его.

— Что еще? — пристально посмотрел Джеффри.

— Я просто гнусная пародия на человека! — выпалил Ален. — Люблю одну женщину, а сплю с другой! Да и можно ли сказать, что я люблю Корделию, если перед каждой смазливой девчонкой распускаю слюни, будто пес на солнцепеке!

— Я бы не сказал, что это ты распустил слюни и побежал за ней, — сухо заметил Джеффри. — Впрочем, такова уж, возможно, прискорбная особенность нашего брата: мы желаем обладать многими женщинами, хотя любим всего одну.

— Но разве не означает это, что я не люблю ее по-настоящему?

— Ничуть, — заверил его Джеффри. — Знаю, что трубадуры утверждают обратное — они поют своим избранницам, будто желание возникает от любви, и мужчина способен мечтать только о той, которую любит, но на самом деле это не так. По крайней мере, для меня.

Ален с интересом посмотрел на него:

— Ты любил одну, а желал других?

Джеффри пожал плечами.

— Или так, или был влюблен во многих одновременно, или вовсе не был влюблен — как хочешь, так и понимай. Боюсь, Ален, что верность зависит не только от любви, но и от самообладания.

— Ну, по крайней мере, держать себя в руках я научен. — Принц, похоже, немного утешился.

— Даже слишком. На самом деле, для меня оказалось приятной неожиданностью то, как за несколько часов ты сбросил эту чопорную шелуху. Жизнь — это больше, чем простое исполнение правил и обязанностей.

— Это я уже слышал. — Ален посмотрел прямо в глаза приятелю. — Меня учили, что мудрый правитель должен быть снисходителен к таким порывам в своих подданных и уметь прощать, когда они не вполне соблюдают букву закона.

— А говорили тебе, что людям свойственно поддаваться искушениям?

— Да, — отвел глаза Ален. — Но раньше я, похоже, не понимал этого.

— Возможно, вполне возможно, — согласился Джеффри, — зато теперь понимаешь.

— Да уж! Более чем достаточно! — Ален отвернулся, преисполненный отвращения к себе. — Конечно, я недостоин леди Корделии.

Джеффри вздохнул:

— Мне кажется, ты только сейчас сказал, что понял, как свойственно людям оступаться.

— Ну… да, однако…

— Так ли важна одна-единственная оплошность, если ты сохранишь верность после свадьбы?

— Но как теперь могу быть в этом уверен? Я думал, зароком тому любовь, но оказалось… Джеффри! А вдруг я не влюблен?

— Конечно, нет, раз тебе в голову приходит подобный вопрос, — с неумолимой уверенностью сказал Джеффри, — а если нет, то лучше убедиться в этом сейчас, нежели после свадьбы.

— Я люблю ее! — воскликнул Ален. — Я должен любить ее, потому что давным-давно так решил!

— Так решила твоя голова, а не сердце. Но это и в самом деле любовь, она выдержит испытание.

— Какое еще испытание?

— Испытание общением с хорошенькими девицами и прекрасными дамами, а время от времени даже проверка поцелуями.

Ты должен рисковать своим сердцем, Ален, или никогда не познаешь его по-настоящему. — Джеффри похлопал его по плечу. — Давай напяливай свой камзол, уже совсем рассвело.

— Ладно, раз ты так считаешь. — Ален натянул камзол и направился к выходу, возясь на ходу с застежками.

Джеффри последовал за ним, размышляя о том, что лучше бы смыться побыстрей. Вдруг девчонке захочется еще раз взглянуть на своего героя, Джеффри ни на грош не доверял ни ей, ни сознательности и чувству долга принца. К тому же им еще предстоит весь мир покорить, всех злодеев покарать, спасти всех красавиц…

Да, прекрасных дам и хорошеньких девчонок, выстроенных в ряд. Пусть это будет длинный ряд, решил Джеффри. Раз уж он собрался доверить Алену счастье собственной сестры, следует подвергнуть сердце принца самым суровым испытаниям.

В чаще леса плакала женщина.

Ален застыл, будто охотничий пес, заслышавший хлопанье крыльев.

— Дама в беде!

— Похоже на то, — согласился Джеффри, тоже повернувшись на звук. — Но следует опасаться ловушки.

— Ерунда! — фыркнул Ален. — Кому придет в голову заманивать двух рыцарей женским плачем?

— А кто придумал подзывать селезня, крякая по-утиному? — парировал Джеффри. — Как бы там ни было, мы должны идти, но только соблюдая предельную осторожность. Один шагает быстро, другой крадется следом.

— Тогда я иду первым. — Ален улыбнулся и, свернув с дороги, скрылся в зарослях. Его конь недовольно заржал, но подчинился. Джеффри пустил своего чалого в проделанную брешь, но двигался куда осторожней.

Из-за деревьев до него доносились рыдания — жалобные, душераздирающие, будто бы женщина безуспешно пыталась сдержать рвущиеся наружу всхлипы.