Леди ведьма

Затем, ведомые анархистскими группами, они создадут собственные местные правительства, которые, благодаря чуткому руководству, вскоре зачахнут, и вся земля останется без управления, без закона, без угнетения. Править станут обычаи, присущая каждому человеку естественная мораль и врожденное благородство рода человеческого. Такова была мечта анархистов.

Они, конечно, закрывали глаза на ряд неприятных истин, расходящихся с их грезами. Они не обращали внимания ни на фундаментальные основы жизнедеятельности человеческих существ, ни на жестокие стороны естественных законов общества, которые проявляются даже в животном мире, и старались забыть о том, что всегда найдутся неуравновешенные личности, которыми алчность движет в куда большей степени, нежели забота о ближнем — но все мечтатели не замечают того, чего замечать не желают.

Однако вряд ли Далила руководствовалась политическими причинами, отдавая приказ об этом убийстве. Всем им было известно, что Далила собиралась очаровать Алена и выйти за него замуж. Можно лишь гадать, чем бы все это кончилось.

Многие подозревали, что истинным ее устремлением была личная власть, и она, добившись успеха, тотчас забыла бы о благородном деле анархии, а то и обратилась против, стараясь истребить своих бывших приспешников как угрозу собственному положению.

Впрочем, домыслы эти никак не умаляли их верности. Она была основана на страхе и страсти у мужчин, на страхе и восхищении — у женщин.

Одним словом, никто из них на самом деле не верил, что убийство Алена вызвано политическими причинами. Все знали, что преисподняя не так страшна, как отвергнутая женщина, а принц Ален, каким невероятным и не правдоподобным это ни покажется, отверг их атаманшу, леди Далилу, главного агента Финистер, за которую любой мужчина не пожалел бы жизни, испытав перед смертью экстаз в ее постели.

— Его товарищ, — отважился заметить один из мужчин, — Джеффри Гэллоуглас. Он маг, причем могущественный.

— Более того, — продолжил другой, — он в совершенстве владеет оружием — возможно, на планете он лучший.

Далила усмехнулась с жестоким предвкушением.

— Я назначила ему свидание, дабы сыграть в шахматы; он ждет меня прямо сейчас.

Лица мужчин застыли от ревности.

— Но он меня не дождется. — Далила повернулась к одной из своих заместительниц. — Женщины — вот его слабость. Пошли к нему самую сладострастную, самую искусную работницу, и когда веселье у них будет в разгаре и он потеряет бдительность, забыв обо всем окружающем, всадите ему между ребрами кинжал. А мне принесите его голову.

Мужчины, как один, содрогнулись, но ревность их была Достаточной гарантией, что все будет исполнено в точности.

— А что делать с разбойником Бором? — поинтересовался один из них. — Придет ли он на помощь принцу?

— Сомневаюсь, поскольку оба они добиваются одной женщины. — Далила, злобно прищурившись, откинула голову. — Но мы должны быть уверены и в нем. Я сама присмотрю за разбойником.

Смерти он не заслуживает, но явно заслуживает нескольких мгновений женского внимания. — И она выскользнула из комнаты.

Все мужчины проводили ее взглядом.

Женщины понимали, зачем нужна Далиле эта встреча — то была победа над Корделией, пусть и не такая, как предполагалось."

В этот момент каждый из мужчин был бы счастлив прикончить Бора, если бы мог таким образом поменяться с ним местами.

Но поскольку они не могли, то отправились убивать Алена.

Глава пятнадцатая

Алену снилось, что над ним, распуская шнуровку своего платья, склонилась Далила, но, расстегнувшись, она изменилась и стала Корделией. Сбрасывая платье, Корделия взволнованно зашептала — Ален! Ален, проснись!

Но почему голос ее звучит так настойчиво, а вовсе не обольстительно? И почему у нее заостренные уши? Да и вообще, почему она превращается в эльфа?

— Наследный принц! Проснись!

Ален резко открыл глаза. Должно быть, все это сон. Корделия никогда бы не обратилась к нему с титулом.

Он лежал совершенно неподвижно и снова слышал этот голос:

— Вставай, наследный принц!

Ален не шевелился, взгляд его блуждал по комнате. Вдруг он увидел повисшую на столбике кровати женщину-эльфа из домовых. Она неустанно повторяла, опасливо поглядывая на дверь:

— Наследный принц, просыпайся! Проснись, принц Ален!

— Я проснулся. — Ален сел.

— Хвала небесам! — с облегчением вздохнула женщина-эльф. — Они идут убивать тебя, принц! Хватай свой меч и беги!

Если бы только меч — Ален, как и большинство людей средневековья, спал голым. Он спрыгнул с кровати и схватил штаны.

К счастью, он их не расшнуровывал, только ослабил пояс. Ален с усилием натянул штаны, разгладил их и затянул ремень.

— Быстрей, быстрей! — шипела женщина-домовой. — Ты хочешь лишиться жизни ради подштанников? Лучше жить голым, чем умереть в одежде!

Ален, возможно, согласился бы, пришли они к нему эльфа-мужчину, но в присутствии дамы он решительно не мог позволить себе оставаться нагим. Он через голову набросил портупею и привесил меч и кинжал.

Как раз вовремя. Дверь отворялась медленно и без малейшего скрипа.