Ледяная арфа гангаридов

Он оказался не первым. По залу уже расхаживал Корэм, в латах и при мече. Илдан забеспокоился, не перепутал ли что Тайто, сказавший, что на вручение приза приходят без оружия, но вскоре стали подходить другие бойцы, без мечей и в парадной одежде. Видимо, лучший воин Триморья всегда был одет по-боевому. Илдан отошел к окну и сел на пухлую скамейку с пузатыми ножками, гадая про себя, снимает ли Корэм вооружение, когда ложится спать. По косым взглядам остальных воинов, брошенным на Корэма, он понял, что их посещают точно такие же мысли.

Ожидание затягивалось. Ширанские участники, которых собралось около десятка, проводили время за разговорами. Илдан, не знакомый ни с кем из них, скучал у окна. Наконец он обратился к привратнику, чтобы тот проводил его в комнату Бристена. Бристен обрадовался ему, потому что тоже заждался приглашения.

– Хорошо, что догадался прийти. – Он кивнул Илдану на свободный стул. – Говорили, что пригласят сразу же после завтрака, а уже обед вот-вот настанет. Садись, поболтаем.

Они болтали довольно долго, пока постучавший в дверь слуга не позвал их в церемониальный зал. Зал был огромным – пестрый пол, роскошные занавеси, расписные стены и потолки. Сидеть было не на чем – это было понятно Илдану, знавшему, что по этикету в церемониальном зале сидеть не может никто, кроме правителя с супругой, для которых предназначались два тронных кресла.

Зал выглядел пустынным, несмотря на то, что здесь собралось три десятка участников. Слуг не было, но в передней части зала вдоль стен стояли трубачи, а у дверей вытянулись гвардейцы, не столько для охраны, сколько по традиции. Вскоре они распахнули двери перед Тубалом, входящим в зал.

Правитель был один, без свиты и без дочери. Грянули трубы, но по жесту правителя мгновенно смолкли. Он подошел к креслу, остановился и повернулся лицом к залу. В зале наступила тишина.

– Уважаемые гости! – обратился Тубал к участникам. – Доблестные воины, любимцы Арноры!

– Странно как-то, – шепнул Илдану Бристен. – Где же жрецы, приз, дочка? Я думал, все будет торжественнее.

Илдан кивнул, соглашаясь. Такое начало и ему казалось странным. В тишине было слышно, как Тубал тяжело вздохнул.

– Случилось невозможное, – объявил правитель. – Этой ночью Священный Меч Арноры исчез из храма.

Могильная тишина сменилась встревоженным перешептыванием.

– Жрецы храма говорят разное, – продолжил Тубал. – Одни ищут вора, другие утверждают, что Великая Портниха разгневалась и забрала свой приз из-за… – он замялся, не решаясь высказать причину гнева богини.

– Еще бы ей не разгневаться! – раздался из зала голос Корэма. – Победа на турнире была нечестной, потому что кое-кто так хотел моего поражения, что ночью накануне боя намазал мой меч слезами винны! Спросите у правителя Хар-Наира, где той ночью была его воительница!

– Наглая ложь! – выкрикнул Дахат навстречу изумленным взглядам собравшихся. – Он сам украл приз, чтобы опозорить меня!

– Может, я и меч свой сам намазал?! – возмутился Корэм.

– Может быть, но только потом, после боя, – отпарировал Дахат. – Чтобы обвинить в этом меня! Все знают, что ты уже считал эту победу своей!

Он обернулся к Тубалу и заявил:

– Я требую правосудия! Я требую вернуть мне приз и наказать виновника пропажи! Или я не прощу такого оскорбления, Тубал!

Гневный взгляд правителя Саристана устремился на Корэма.

– Я разоблачу его, ваше величество, – шагнул тот вперед. – Я узнаю, куда пропал Священный Меч Арноры.

– Еще бы ты не узнал, – с издевкой сказал Дахат, – если ты сам же и украл его!

– Стража! – выкрикнул Тубал, указывая на Корэма. – Арестуйте его!

Корэм выхватил меч и бросился к дверям. Разметав стражу, он исчез в глубине коридора.

VIII

Когда сообщили, что схватить Корэма не удалось, Тубал ушел диктовать указ об его поимке. Понемногу разошлись и участники турнира, потрясенные таким поворотом событий. Впрочем, турнир закончился – можно было разъезжаться по домам независимо от судьбы приза. Хотя ни причины, ни виновники пропажи не были известны, воины сочувствовали Корэму и насмехались над Дахатом, грубо нарушившим неписаный кодекс турниров – не сражаться насмерть. В этот же день после обеда почти все они собрали дорожные пожитки и разъехались по домам. По слухам, в ночь накануне Дня Звездочетов в ширанском дворце творились странные вещи, причем такие, что даже самых отважных воинов не тянуло испытывать судьбу.

Слуги тоже заботились о себе, отпрашиваясь на эту ночь в город, но дворец не совсем опустел. Осталась охрана, камердинеры и горничные, осталась прислуга, жившая во дворце. В эту ночь кто-то должен был оказаться жертвой призраков, поэтому слуги с утра боязливо перешептывались и дрожали, особенно те, кто жил в комнатах, расположенных поблизости от башни.