Ледяная арфа гангаридов

– Нам нужно остановиться на завтрак. Нам нельзя прятаться – нужно остановиться на виду. Не забудьте, вы крестьянка, вас зовут Хильда. И вы тоже не забудьте. – Кэндо строго посмотрел на остальных. – Обращайтесь к ней соответственно.

Телега съехала с колеи на придорожный луг. Лошадей не стали выпрягать пастись, вместо этого им на моpды повесили торбы с овсом. На траве расстелили рогожу для завтрака, выложили туда хлеб, сыр, сало и купленные в Халгире сушеные фрукты. Пока служанки накрывали завтрак, Касильда остановилась рядом, присматриваясь к тому, что и как они делают. Она с вниманием оглядела свои стоптанные башмаки, дешевое поношенное платье и передник неопределенного цвета, поскребла ногтем начавший протираться манжет.

– Ваше высочество, мы купили поношенную одежду, потому что новая могла показаться подозрительной, – сказал Энкиль, заметивший ее жест.

Касильда не узнала его ночью. В темноте его горб не был виден, а его лицо она никогда не видела без шрама. Только сейчас, на утреннем привале, она поняла, что телегой правил ненавистный ей шут. У него было другое, не знакомое ей лицо. Она вгляделась в это лицо с тем же вниманием, с каким рассматривала свою одежду.

– Хильда, – поправила она.

Энкиль кивнул, не решаясь обратиться к наследнице как к равной. Она смотрела на него выжидающим, повелительным взглядом.

– Хильда, – повторил он.

Наследница утвердительно наклонила голову. Ее безопасность была важнее придворного этикета. Шут тоже терпеть не мог скорую на руку дочку Тубала, обижавшую Ину. Однако, это она заступилась за девушку в пустыне.

Завтрак прошел спокойно. Телега снова покатила по наезженной дороге. Кэндо поехал рядом, объясняя, как вести себя, если вдруг появится погоня.

– Главное, не пугайтесь, – сказал он, – и не теряйтесь. Вы – крестьяне, едете в Халгир на рынок. Девушки пусть молчат, говори ты, Энкиль. А вы двое сидите как ни в чем ни бывало. Кириан, ты попросился, чтобы тебя подвезли, понял?

– Понял, – откликнулся певец.

– Но я не могу не бояться, – решилась высказаться Ина. – Я не справлюсь с собой, когда они окажутся рядом.

– Тогда притворись спящей. Сумеешь?

– Сумею.

– Если тебя все-таки начнут допрашивать, изобрази, что испугалась спросонья. А ты, Энкиль, не гони коней рысью – крестьяне ездят шагом.

Шут натянул поводья, и лошади перешли с рысцы на неспешный шаг. Бесстрашный позвал Илдана, и они оба придержали коней, пока телега не оказалась далеко впереди. Беглецы медленно двинулись по дороге в Халгир, стараясь сделаться неотличимыми от снующих по дороге телег и конников.

Незадолго до полудня появилась погоня. Кэндо вдруг насторожился и вполголоса сказал Илдану:

– Не оглядывайся. Сзади едет несколько конников, галопом.

Илдан прислушался и уловил частый стук копыт. За полдня он привык к несуетливой обстановке дороги и понял, что это не простые проезжие, отвыкшие от спешки за дни и недели пути.

Вскоре их догнал десяток всадников. Старший в отряде поравнялся с Кэндо и перевел коня с галопа на шаг:

– Вас не обгонял конный отряд? С ним должны быть две женщины.

– Нет, – равнодушно ответил Кэндо. – Никаких воинов здесь не проезжало.

– Да не воинов, а просто всадников, – нетерпеливо поправил его стражник.

– Тоже не было.

– Я же говорил, нечего сюда ездить, – проворчал другой стражник, ехавший рядом с ним. – Что они, ненормальные – бежать в эту сторону?

– Кеннет велел осмотреть все дороги. Рвет и мечет – лучше с ним не спорить.

– Все пpоезжие говорят, что никого не видели.

– Он разозлится, если мы рано вернемся. Давай еще вон тех спросим. – Он указал на маячившую впереди телегу.

Всадники поскакали дальше. Илдан переглянулся с Кэндо.

– Ну, теперь все зависит от них…

В телеге тоже заметили погоню. Гэтан, который сидел, свесив ноги с задка телеги, и наблюдал за дорогой, оглянулся на спутников:

– Кажется, едут.

Ина улеглась на солому, спрятав лицо за узлом с вещами. Кириан, полулежавший на мешке с овсом, вынул цитру и забренчал незатейливую мелодию. Касильда, повязанная белым в цветочек платком так, что виднелась только передняя часть ее лица, потупила глаза и поджала губы, напустив на себя сонный и скучающий вид, отчего ее лицо стало выглядеть лет на десять старше. Теперь она казалась уже не девушкой, пусть и в возрасте, а крестьянкой средних лет, уставшей от дороги.

Когда отряд догнал телегу, старший окинул взглядом сидящих в ней. Три сонных от жары крестьянки, парнишка-подросток, с простодушным любопытством уставившийся на мечи и форменные куртки воинов, рядом с ним оборванный бродяга, лениво щиплющий струны своей цитры. И парень-горбун за вожжами – наверное, хозяин.

– Здорово, хозяин, – обратился к нему стражник.

– Здорово, – откликнулся Энкиль.

– Куда едете?

– Из Баргаса в Халгир, на рынок.

– Вас не обгоняла группа конников?

– Да мало ли кто тут ездит…

– Этих ты заметил бы. Они спешили, и с ними были две женщины.

– Нет, таких не видел, – с крестьянской рассудительностью ответил Энкиль. – Верно говоришь, таких бы я заметил. Может, они раньше нас проехали? Мы припозднились с выездом.

– Я же говорил! – снова буркнул один из стражников.