Ледяная бомба Ноль

Я прижал винтовку Сони к плечу. Я выстрелил, и приклад ударил мне в плечо. Медведь повернул голову в сторону, потом снова пошел вперед. Он повернулся, и я увидел зияющую дыру на месте левого глаза. Теперь зверь забыл об Аку; он неподвижно лежал у медвежьих лап.

Огромный зверь пошел ко мне. Я сделал шаг и снова выстрелил. Второй выстрел оторвал ему нос. Я взвел курок и быстро выстрелил в третий раз, как я надеялся, в легкое. Медведь закричал, развернулся и сел. Потом он встал и снова подошел ко мне.

Я попал в него четвертым выстрелом. Он напрягся и стоял совершенно неподвижно, опустив голову, как бык, готовящийся к броску. Он раскачивался взад-вперед на ослабленных ногах. Я оттянул затвор, услышал щелчок, когда гильза вылетела. Я почувствовал тепло ствола. Я толкнул затвор вперед и почти не целясь выстрелил еще раз.

Медведь хотел сделать еще один шаг. Лапа поднялась и была выставлена вперед, как лапа большой пушистой собаки, которая вот-вот ляжет. А потом медведь просто упал, как срубленное дерево. Его огромное тело раскололо замерзший снег.

Я стоял держа ружье, глядя на зверя. Затем я медленно опустил оружие. Мое сердце билось так сильно, что я почувствовал боль в груди. Тишина была настолько полной, что у меня будто заложило уши. Я увидел, что лед и снег вокруг меня забрызганы кровью. Я посмотрел вверх и увидел клубы дыма, раздуваемые ветром.

Я услышал шаги. Соня побежала впереди самокатов к Аку. Я не думал, что он может быть жив, он был весь в крови.

У меня было странное чувство. Я ощущал невероятный покой. Не было времени думать об этом. Все, что я делал, происходило исключительно инстинктивно. Но теперь, когда все закончилось, у меня было время подумать.

Это были прекрасные звери, эти белые медведи. Я убил троих и никогда не испытывал ничего подобного. Я переводил взгляд с одной огромной туши на другую и понимал, что должен чувствовать охотник. Будет о чем рассказать своим внукам. Я знал, что годы спустя, думая об этом, я все еще буду испытывать то же волнение.

Я бросил винтовку и медленно подошел к Соне, которая стояла на коленях рядом с Аку. "Насколько он плох?"

Соня расстегнула его толстую куртку. «Он в очень плохом состоянии, Ник», сказала она, не глядя на меня. «Как вы видите, его лицо было разорвано, и он сильно укушен в левое плечо. Я думаю, что его правая нога тоже сломана».

— Но он все еще жив.

«Да, — сказала она, — он еще жив».

Аку пошевелился. Его глаза открылись и тут же наполнились страхом. — Н-нет !

— Все в порядке, — успокаивающе сказала Соня. «Медведи мертвы. Ник убил их и спас тебе жизнь.

Аку посмотрел на меня. Похоже, ему было трудно сосредоточиться.

'Почему?' — спросил он слабым тоном. — Ты знал, что мы собирались убить тебя. Почему?'

Соня посмотрела на меня. — Да, Ник, почему? Вчера, когда я соскальзывала в эту бездну, ты и меня спас.

Я ухмыльнулся ей. «Возможно , мне нравится бросать всему вызов», — сказал я. 'Ну давай же. Пойдем за помощью для Аку. Пойдем в это поселение!

— Я сделал это, — пробормотал Аку. Мне пришлось внимательно слушать, потому что его слова были неясны. — Это моя вина, что твое ружье не сработало. Когда мы добрались до американского базового лагеря, я не остался с вещами. Я тоже искал. Я нашел магазин, который подойдет к твоей винтовке. Я вынул патроны и высыпал порох, затем засунул магазин в парку. Я ждал возможности обменять его на полный магазин. Эта возможность появилась, когда ты помог Соне подняться. Ты дал мне свое ружье. .. помнишь? Слюна капала из уголка его рта.

Я вспомнил и понял, почему он так стремился вернуть свои патроны. Он знал, что я не смогу остановить этих медведей. Соня достала аптечку . Пока она перевязывала Аку, как могла, я грузил снаряжение на самокаты. Я только что закончил его, когда ко мне подошла Соня. На рукавах ее парки и на коленях брюк была кровь.

Она понюхала холод и потерла нос тыльной стороной рукавицы. «Вы толком не ответили на мой вопрос», — сказала она. — Ты просто избегал его. Почему ты спас мне жизнь, когда знал, что я задумала? И почему ты спас Аку только сейчас?

Я не мог ей ответить. Я не мог ей сказать, потому что сам не знал. Это было потому, что, кем бы она ни была, я не мог просто бросить ее в эту бездну, не пытаясь спасти ее, так же как я не мог стоять и смотреть, как Аку съедает медведь.

Вот что я сказал ей. Она стояла, слушая, и тупо смотрела на меня. Если она меня не понимала, то и я ее точно не понимал. На Корсике была страсть, и на борту подводной лодки она плакала. Я смотрел на классическую красоту ее лица, обрамленного паркой, на кончик носа и покрасневшие от холода щеки. Я все еще чувствовал что-то вроде связи между нами, и я не мог поверить, что это было только в одну сторону. Должно быть, она тоже это почувствовала.

Я вздохнул. «Мы посадим Аку на мой скутер. Вы садитесь на него и рулите, пока я тяну вас. Я считаю, что это лучший способ.

— Как пожелаешь, Ник. Она повернулась ко мне спиной и подошла к Аку. Я наблюдал за ней.