Ледяная гвардия

Наконец, он вошел в прохладные залы своего дворца, своего великолепного Ледяного Дворца, подаренного ему богами — но впервые в его стенах Мангеллан не чувствовал себя в безопасности.

Он слышал вокруг звуки бегущих шагов, культисты в панике разбегались, и Мангеллан приказал охранявшим его гвардейцам-предателям не подпускать никого близко, не доверять никому.

Он почувствовал, как кто-то настойчиво тянет его за рукав, и услышал голос Ферста:

— Почему мы бежим, повелитель? Что с жертвами? Кто их охраняет?

Мангеллан отмахнулся от назойливого мутанта.

— Они скованы! — заявил он, прислонившись к стене, чтобы успокоиться, и потер глаза, моргая и молясь богам, чтобы слепота оказалась временной.

— Но если их союзники пришли, чтобы освободить их…

— Попытайся хоть раз использовать свои мозги, Ферст, — раздраженно сказал Мангеллан, — как бы убоги они ни были. Штель привел в наш улей лишь горстку солдат. Как они могли проникнуть в этот дворец — мой дворец — ничего не зная о нем? Нет, это удар изнутри. Кто-то завидует всему, чего я достиг, власти, которой я добился, кто-то хочет омрачить момент моей наивысшей славы!

— Я уверен, что вы правы, повелитель, но…

— Я всегда знал, что это случится. Я знал, что жрецы всегда плетут интриги и строят заговоры, но чтобы так нагло…Кто же из них это мог быть? Что скажешь, Ферст?

— Я… я не знаю, повелитель. Я…

Мангеллан рванулся вперед, пытаясь схватить Ферста за одежду. Он почувствовал, как его рука задела отвратительного маленького мутанта, но не смог схватить его.

— Ты всегда шныряешь вокруг, — прорычал он. — Прячешься там, где тебя не должно быть, подслушиваешь то, что не должен был слышать. Скажи мне, Ферст, кто виновен в этом покушении на меня, в этом оскорблении богов, которым я служу?

— Никто, повелитель. Никто из нас не посмел бы перейти тебе путь.

— Ты же видел его, не так ли? Если не того предателя, который установил бомбы, то уж точно того гнусного оппортуниста, который стрелял в меня, который лишил меня зрения! Я найду его, Ферст, и когда я доберусь до него, он будет…

Мангеллан не почувствовал, как нож вошел в его живот, таким быстрым и искусным был удар. Только сейчас, когда он ощутил, как кровь льется из раны, как монотонная боль, словно от тупого удара, распространяется по телу… только тогда он понял, что случилось.

Он не мог говорить, ощущал страшную слабость и головокружение. Он мог только с ужасом слушать, как Ферст склонился к его уху — должно быть, его ноги подогнулись, и он соскользнул вниз по стене, на которую опирался, упав к ногам мутанта — и прошептал ему:

— Это твоя вина и только твоя. Ты был слишком самонадеян, был слишком высокого о себе мнения, и смотри, к чему это привело. «Горстка» рабов Императора унизила нас и стала причиной твоего падения. Я слышу богов — о, ты был так уверен, что они не снизойдут, чтобы говорить с таким как я, что я просто не пойму их волю — но я слышу их, и они разочаровались в тебе. Ты не оправдал их ожиданий, Мангеллан.

Он лежал на полу, хотя не помнил, как он упал. Он пытался поднять руки, пытался повернуть голову туда, где, как он думал, должны быть его телохранители, пытался позвать их.

— Стража! Стража! Помогите!

— Они не помогут тебе, — произнес голос Ферста сквозь сгущавшуюся тьму. — Они тоже знают, что это воля богов. И теперь они служат новому повелителю.

<strong>ГЛАВА 18</strong> <strong><emphasis>Время до уничтожения Крессиды: 3 часа 34 минуты 45 секунд</emphasis></strong>

ПОМЕЩЕНИЕ БЫЛО маленьким, немногим больше, чем жилые комнаты на нижних уровнях улья. В нем стояла единственная кровать, хотя на полу вокруг валялось множество мусора: обломки мебели, рваная одежда, разбитые лампы, даже пара картин, углы которых почернели от огня.

Стены, конечно, были ледяные. На одной стене была грубо намалевана большая восьмиконечная звезда Хаоса, ручейки черной краски стекали с нее на пол.

Блонского не удивило, что Мангеллан, хотя под его властью было громадное пространство почти опустошенного улья и Ледяного Дворца, требовал, чтобы его последователи жили вот так. Чем больше им приходилось трудиться ради выживания, тем меньше времени оставалось на заговоры против их повелителя.

Хотя жителю этой комнаты теперь было уже все равно.

Он сейчас лежал на льду внутреннего двора под окном, через которое любовался зрелищем, когда в комнату ворвался Блонский. Некоторые Ледяные воины считали, что нет чести в том, чтобы стрелять в спину врагу, но Блонский не соглашался с ними. Самое главное — убить еретика. И упустить такую возможность было бы грехом.

Он хотел бы только получить шанс еще раз выстрелить в Мангеллана. Блонский как раз целился в него, когда увидел, что у Грейла неприятности, и пришлось поддержать огнем товарища. Да и охранники верховного жреца действовали слишком быстро, быстрее, чем он ожидал.